Вот это да, скажу я вам!
— Позвольте мне понести вашу корзину, — галантно попросил Клод.
— Как можно, мистер Дэрракотт! Я не могу такого позволить.
— По крайней мере, не лишайте меня удовольствия сопровождать вас.
Поняв, что барышня не имела намерения отказать Клоду в этом удовольствии, майор воспользовался случаем унести ноги. Манеры желтоволосой чаровницы были далеко не утонченными, но майор не удивился такому экспансивному поведению своего элегантного кузена, поскольку пару дней назад засек Клода, когда тот назначал свидание хорошенькой дочке кузнеца. Клод был не слишком расположен к амурным похождениям, но поскольку ужасно боялся пасть жертвой матримониальных планов мамаш, довольно редко предпринимал попытки флирта с девушками равного с ним социального положения. Он предпочитал безобидные развлечения с горничными, ученицами модисток, деревенскими девушками или же с другими молодыми барышнями скромного происхождения, которые благосклонно принимали его ухаживания, ни на минуту не сомневаясь в том, что намерения господина ни в коей мере не были серьезными.
Итак, майор с чистой совестью оставил Клода и принялся осматривать город в одиночестве. В конце Набатной улицы он завязал разговор с одним почтенным жителем, который сообщил ему много интересных фактов из истории городка Рая. Майор поблагодарил его, затем заглянул в церковь, после чего принялся бродить по городу, пока не оказался на окраине прямо перед древней крепостью, которая служила в Рае городской тюрьмой. Стена рядом с ней была проломлена, чтобы желающие могли спуститься к причалу по пологим ступенькам. Майор направился к лестнице и подошел как раз в тот момент, когда лейтенант Оттершоу, слегка задыхаясь, взбежал вверх.
Лейтенант удивленно посмотрел на Хьюго, а потом отдал честь майору, который, вежливо ответив на приветствие, сказал, глядя поверх низкой стены:
— Крутой подъем!
Лейтенант односложно выразил согласие с замечанием и замялся, словно никак не мог решиться, продолжать ли ему свой путь или повременить. Хьюго решил этот вопрос за него, кивнув в сторону сурового здания тюрьмы:
— Мне кажется, во времена Средневековья это была сторожевая башня. Я разговорился тут с одним местным жителем, и из того, что мне удалось попять — ведь мои уши еще не привыкли к сассексскому выговору, — лягушатники имели привычку грабить Рай.
— Да, сэр, полагаю, они неоднократно высаживались на этом берегу. Вы здесь в первый раз?
— Да. Честно говоря, я ни разу не был в Сассексе. Кент я тоже не знаю, если не считать того, что видел, когда недолго был в Шорнклиффе. А вы родом из этих мест?
— Нет, сэр. Я родился в Лондоне, но родственники моего отца из Йоркшира, — поведал лейтенант.
— Да неужели? Эй, приятель, да это здорово! Далеко от Западного райдинга? — радостно воскликнул Хьюго.
Суровое лицо лейтенанта немного смягчилось.
— Нет, сэр, они из Северного райдинга, недалеко от Йорка. Сам я никогда не был в Йоркшире.
При этих словах Хьюго покачал головой и с помощью нескольких дружеских вопросов преуспел в том, что разбил лед, которым патрульный офицер попытался окружить себя. Оттершоу в свою очередь расспросил Хьюго о военной службе и спустя довольно недолгое время почувствовал себя настолько свободно, что облокотился о стену, с нескрываемым интересом слушая о военных действиях на Пиренейском полуострове, а затем позволил себе слегка увлечься рассказом о собственной карьере. Было очевидно, что он выбрал свою профессию, как ближайшую к профессии военного. Он говорил о ней, будто подозревал, что Хьюго относится к нему с презрением, но тот лишь сказал с улыбкой:
— Насколько я понял, ваша служба самая трудная из всех да к тому же еще и неблагодарная.
Оттершоу издал короткий смешок:
— Достаточно неблагодарная. Я не слишком обращаю на это внимания, но этот народ — что в Кенте, что в Сассексе, без разницы, — знаете, сэр, говорят, что корнуэльцы двуликие, но я могу поклясться, местные жители не идут с ними ни в какое сравнение. Видите вон того пузатого господина, который минуту назад сиял передо мной шляпу и расплылся в масленой улыбке? Послушать его, так он готов вступить в войска береговой охраны, ведь он сам приглашал меня к себе пообедать в любое время… — Лейтенант замолчал, и лицо его заметно посуровело. — Что я непременно и сделаю на днях… когда буду уверен, что меня накормят, — сказал он и указал большим пальцем через плечо. — Внизу, на причале, есть таверна, я как раз возвращался оттуда, когда мы встретились. Я чувствую, это убежище контрабандистов, и могу под присягой поклясться, что меньше всего они захотят меня там увидеть, но я в таверне до сих пор еще ни разу не был, а этот мерзкий торговец элем — хозяин таверны — все время улыбается и приглашает меня. Он думает, что этим можно разозлить меня, но я схвачу его с поличным — вот что я сделаю! И я говорю вам, сэр: весь этот городишко на стороне контрабандистов. Да, и мэр, и члены муниципалитета — все закрывают глаза на то, что происходит у них под самым носом.
— А откуда идет товар? — поинтересовался майор.
Оттершоу пожал плечами:
— По большей части с Гернси — это самый большой перевалочный пункт, но иногда непосредственно откуда-то из предместий Кале.
— Разве контрабанду не перехватывают в море?
— Иногда, но для того чтобы повысить эффективность работы морской таможни в два или даже три раза, требуется много судов. Но даже если вести наблюдение по всему побережью, уловок, на которые идут контрабандисты, просто не счесть! И я очень сомневаюсь в результате. Судам контрабандистов время от времени удается проскользнуть, потому что они получают предупреждающие сигналы о приближении таможенного крейсера или сторожевого корабля, притаившегося в засаде, — и, подумать только, от кого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116