— Это мой конек, конечно, но понимающему человеку хватит и одного взгляда. Сердце разрывается, когда видишь, как портят такую красоту. Не то чтобы Уэллоу не старается, но боюсь, он никогда не пойдет дальше гуталина Бейли.
— А вы чем пользуетесь? — осведомился Хьюго. — Шампанским? Для меня это слишком.
— У меня есть собственный рецепт, сэр, — отвечал Кримплшэм, ставя майора на место своей вежливостью. — Уход за обувью джентльмена — настоящее искусство. Не сомневаюсь: вам об этом прекрасно известно. — Он взял одну из распорок и аккуратно вставил в сапог. — О людях, осмелюсь заметить, сэр, можно судить по их обуви. Мне случайно пришло в голову… Но возможно, вы уже сделали свой выбор?
Хьюго какое-то мгновение с удивлением размышлял, уж не предлагает ли ему Кримплшэм собственные услуги, но обнаружил полное свое невежество в вопросах высшего света: будь он даже наследником титула герцога, Кримплшэм ни на секунду не задумался бы над предложением, столь пагубным для его карьеры. Ничто и никто, даже великий Робинсон, который был лакеем мистера Браммеля, не смогут превратить мужчину с таким ростом и габаритами, как у майора, в законодателя моды.
— Если вы еще не обзавелись лакеем, сэр, осмелюсь предложить помощь: у меня есть на примете тот, кто вам бы подошел, — сказал Кримплшэм. — Это мой племянник, сэр. Он уже был в услужении у военного, похожего на вас, сэр. Очень усердный молодой человек, сэр, могу за него поручиться. Если вы пожелаете переговорить с ним, я с радостью устрою вам встречу — конечно, я не хочу навязывать вам своего мнения, но…
— Я подумаю об этом, — пообещал Хьюго и добавил, услышав деликатный стук в дверь: — Да, войдите!
Дверь отворилась и впустила Полифанта, рассыпавшегося в извинениях перед майором, но неумело скрывающего ликование, наполнявшее его душу. Он объяснил, что мистер Винсент звонил уже трижды и теперь требует прислать Кримплшэма немедленно в его комнату.
— Поэтому я взял на себя смелость прийти сюда и передать ему, сэр. Полагаю, вы меня извините. Мистер Винсент очень рассержен, хотя я и объяснял ему, что Кримплшэм помогает вам с вашим туалетом, сэр.
— Вам лучше поспешить, — посоветовал Хьюго Кримплшэму. — Можете сказать мистеру Винсенту, что это я вас задержал.
— В этом нет никакой необходимости, сэр, — с достоинством отвечал Кримплшэм.
Он неторопливо поднялся с колен и отнес сапоги к стене, аккуратно поставив их в угол.
— Не ждите меня, Полифант, — сказал он лакею. — Поскольку вы были так добры, что передали мне распоряжение мистера Винсента, не сделаете ли мне еще одно одолжение? Передайте ему, что я сейчас к нему приду.
И Кримплшэм встретился со взглядом вытаращенных от негодования глаз Полифанта, льстиво улыбнулся, прежде чем кивком отпустить его, а уж потом отвернулся.
Вынести подобное было выше человеческих сил. В груди Полифанта происходила отчаянная борьба, однако его более примитивное «я» уступило диктату приличий, и он снова удалился из комнаты.
Кримплшэм удостоверился, что вечерний наряд майора приготовлен надлежащим образом, упросил доверить ему нанести последний штрих на его сапоги с помощью своего носового платка, дабы удалить возможные отпечатки пальцев, а уж потом откланялся.
***
Этот случай повлек за собой неприятные последствия. Он стал не только причиной опоздания Винсента к обеду, что, впрочем, предвидели все его участники, но и сильно раздосадовал Клода. И Хьюго решил больше не тянуть и нанять собственного лакея.
Клод, узнав от Полифанта, что услугам того предпочли услуги Кримплшэма, был глубоко задет и надулся. Он возложил на себя обременительную задачу придать своему кузену новый стиль. Он потратил весь день на решение проблемы — как лучше всего достичь достойного результата при противостоянии предмета его опеки, не желающего купить новый фрак. А когда он пришел к выводу, что более модный стиль завязывания шейных платков придаст внешности Хьюго недостающую элегантность, то и вовсе пошел дальше: подарил ему несколько собственных шейных платков. К тому же Клод переоделся к обеду пораньше, чтобы у Полифанта осталось время обучить Хьюго искусству завязывания галстука. И вот единственной благодарностью было то, что его самопожертвование бросили ему же в лицо!
— Не-е-е, я не делал ничего подобного! — беспомощно запротестовал Хьюго.
— Прямо мне в лицо! — повторил Клод. — Я из сил выбился, обдумывая, как бы получше справиться с этой задачей. Да, и я был готов не сидеть сложа руки, даже когда понял, что мне придется одолжить вам несколько своих шейных платков, потому что ваши все какие-то жалкие. Я заставил Полифанта взять три моих новых муслиновых шейных платка, чтобы он мог повязать вам «математический» галстук. Ведь его нельзя завязать, если платок меньше двух футов шириной, а мне-то прекрасно известно, что у вас нет ничего подходящего, кроме этих ничтожных озбалдестоновских галстуков, которые вы все время носите. Но даже они, — добавил Клод немного непоследовательно, но с неизбывной горечью, — не что иное, как вышедшая из моды тряпка, потому что воротнички ваших сорочек не слишком высокие.
— Сдается, это к лучшему? — с надеждой предположил Хьюго.
— Да чтоб мне провалиться, если это так! И не говорите «сдается». Нужно говорить: «возможно». А еще лучше — «не исключено, что…». Вы повергли Полифанта в такое уныние, отослав его прочь и позволив прислуживать вам этому наглому лакею Винсента.
Майор рассмеялся:
— Ну, не стоит так сгущать краски! Неужели вы хотите сказать, что этот жеманный бездельник стал бы растрачивать на меня свои таланты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116