Он же не мог не понимать, что твой дедушка никогда не простит ему подобный мезальянс. Должна признаться, я еще не знала никого, кто ставил бы себя настолько выше остальных, как милорд. И тут вдруг собственный сын женится на дочери ткача!
— Да в придачу еще вынужден принимать ее сына в качестве своего наследника, — подлила Антея масла в огонь. — Неудивительно, что дедушка в последнее время рычит на всех, словно разбуженный зимой медведь. Когда утонули мой дядя и Оливер, ему уже было об этом известно. И я думаю — не это ли стало причиной его необычайно дурного расположения духа? Тогда почему он ждал столько времени, прежде чем сообщить нам об этом? Почему? Впрочем, что толку думать об этом — ведь дедушка нам все равно не скажет, а мы не осмелимся спросить у него.
— Может, он скажет Ричмонду, — с надеждой предположила миссис Дэрракотт.
— Нет, — возразила Антея, решительно мотнув головой. — Ричмонд не станет у него спрашивать, он никогда не задает деду никаких вопросов, а особенно тех, на которые тот не желает отвечать.
— Милый Ричмонд, — вздохнула с обожанием миссис Дэрракотт. — Уверена, он — самый покладистый мальчик во всем мире.
— Ужасно покладистый внук, — суховато согласилась Антея.
— Естественно, — подтвердила ее мать. — Иногда я просто изумляюсь. Ты ведь знаешь, молодые люди в основном такие несговорчивые и противоречивые. А ведь о нем не скажешь, что он слабохарактерный.
— Нет, — сказала Антея. — Что-что, а характер у него имеется.
— Да, — настаивала миссис Дэрракотт, — у Ричмонда самый кроткий прав, какой только можно себе вообразить. Только подумай, он сидит с дедушкой все вечера напролет и играет с ним в шахматы. Что может быть скучнее? Интересно, сколько мальчиков, которые всем сердцем стремятся послужить государственному флагу, стали бы вести себя так, как он. Ведь дедушка запретил ему даже и думать об армии. Не постесняюсь признаться тебе, милочка, я сама в течение нескольких дней дрожала от страха при мысли о том, что мальчик может сгоряча совершить какую-нибудь глупость. Но, в конце концов, Ричмонд — настоящий Дэрракотт. Даже твой дядя Мэтью был необычайно необуздан в молодости. Я бы не перенесла, если бы твой дедушка согласился на то, чтобы Ричмонд вступил в армию. Это все мальчишеские фантазии…
Антея подняла голову и собралась было что-то сказать, но передумала и поджала губы.
— Можешь мне поверить, — продолжала миссис Дэрракотт, — он выбросит эту затею из головы, когда уедет в Оксфорд. О, милочка, как мы будем по нему скучать. Я просто не знаю, как я это переживу!
Морщинка, появившаяся между бровей Антеи, стала глубже. После минутного колебания она все же сказала:
— Ричмонд не обратился за стипендией, мама. Один раз он уже провалился и, по-моему, провалится опять, потому что не стремится к успеху. Сейчас сентябрь, значит, ему будет больше девятнадцати, когда он снова отправится в Оксфорд — если, конечно, отправится, — и ему придется провести здесь еще одни год в полном безделье, если только…
— Ничего подобного, — перебила ее миссис Дэрракотт, бросившись на защиту своего идола. — Он будет учиться!
— А… — протянула Антея бесцветным голосом. Она бросила на мать нерешительный взгляд, снова немного поколебалась и добавила нерешительно: — Не позвонить ли, чтобы принесли нам свечей, мама?
Миссис Дэрракотт, которая была занята нелегким делом починки разорванного кружева, украшающего оборкой нижнюю юбку, согласилась. И спустя некоторое время обе дамы были заняты: старшая работала иглой, младшая вырезала из картонки ридикюль в форме этрусской вазы. Это было последним криком, и, если верить «Зеркалу моды», любая изобретательная дама могла достичь желаемого результата с минимальными усилиями.
— Это еще раз подтверждает, что я напрочь лишена изобретательности. А подозрение о том, что у меня руки как крюки, повергает меня в меланхолию, — заметила Антея, отложив свое занятие в сторону, когда Чоллакомб внес в комнату чайный поднос.
— Думаю, будет очень элегантно, когда ты разрисуешь картонку, милочка, — сказала ей в утешение миссис Дэрракотт.
Она подняла глаза от работы и увидела, что вслед за дворецким в комнату вошел Ричмонд, и ее лицо моментально сморщилось в улыбке.
— О, Ричмонд! Ты пришел попить чаю в нашей компании. Как это очаровательно. — Тут ей в голову закралось подозрение, выражение ее лица тут же переменилось, и она спросила, предчувствуя недоброе: — Это дедушка велел тебе пойти к нам, милый?
Ричмонд покачал головой, но его глаза озорно блеснули, что не ускользнуло от его сестры. Его мать, менее наблюдательная, вздохнула с облегчением:
— Впрочем, он редко так поступает, не так ли? Спасибо, Чоллакомб, больше ничего не нужно. А теперь присаживайся, Ричмонд, и рассказывай.
— Что? О сыне ткачихи? Не могу! Дедушка мне уши поотрывает. Мы играли в триктрак, и я выиграл. Тогда он сказал, что я могу идти, потому что он хочет переговорить с вами, мама.
— Ах ты несносный мальчишка! — заметила Антея. — Мама, осторожней, не расплескайте. Может быть, дедушка просто хочет дать вам указания о том, как нам следует развлекать этого наследника.
— Да, — согласилась миссис Дэрракотт, воспрянув духом. — Конечно! Интересно, мне стоит пойти к нему сейчас или…
— Конечно же вы выпьете чаю, мама, — твердо сказала Антея. — А он тебе ничего не рассказывал об этом таинственном кузене, Ричмонд?
— Нет, только то, что он — военный и находился где-то во Франции с оккупационной армией, когда утонул мой дядюшка Гранвилль. И тогда он написал, что нанесет нам визит послезавтра.
— Должно быть, это было то самое письмо, которое Джеймс привез со станции!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116