Хоган, нагнувшись к Котлете, положил книгу ему на грудь.
– Говна пирога, – презрительно сказал Хоган и пошел прочь.
Ему было слышно, как Котлета поднялся на ноги. Слышно, как тот бросился бегом. Когда Хоган в конце концов решил обернуться и посмотреть, что там происходит, было уже слишком поздно. Котлета ударил его ребрами обеих ладной прямо по загривку. Хоган успел ухватиться за рубаху Котлеты, за карман. Но карман оторвался. Хоган спиной повалился на трухлявые перила. Они не выдержали. На мгновение он завис в воздухе, а затем спиной вперед полетел вниз и упал на землю, замусоренную металлическим и прочим хламом.
Котлета опустился на четвереньки и, перегнувшись через край крыши, посмотрел на происшедшее. Хоган лежал не шевелясь, его тело было неуклюже распластано. У Котлеты отчаянно заболела шея, потом боль проникла в мозг. Ему показалось, будто из носа и ушей у него хлынула кровь. Перед глазами возник туман – скорее даже не туман, а плотная черная бархатная завеса. Он отполз от края, испугавшись того, что свалится с крыши и сам.
Он спустился по лестнице. Его вновь разбирал чудовищный голод.

Глава двадцать пятая

За шесть часов он доехал до Джонсон-сити, и еще полчаса заняла поездка в аэропорт.
Всю дорогу Свистун продремал и проснулся, лишь когда они подрулили к самому залу вылета.
– Может, вам в мотель? – спросил Хок, увидев, что Свистун сидит не шевелясь и только озирается, как обычно поступают люди, когда им случается проснуться в неожиданном для себя месте.
– А где мы?
– В аэропорту. Но, может, вам лучше в мотель?
– Я что-то совершенно обалдел.
– Ну, я у вас спрашивал об этом два раза. Сначала на заправке и во второй раз – когда я остановился попить кофе.
– Но я ничего не слышал.
– Да, я понял. Ладно, проехали. Так что же, в мотель?
– А сколько времени займет перелет в Атланту?
– Дайте прикинуть. Три часа, может, и все четыре. Расписание все время меняется.
Хок развернулся на подъездной дорожке и подъехал к самому залу вылета.
– Пойдите помойтесь. А я вас подожду.
Свистун вышел из машины, немного поразмыслил, а затем побарабанил по стеклу со стороны пассажирского сиденья.
Хок, перегнувшись, открыл окошко.
– А с чего ты взял, что я не смоюсь, так и не расплатившись с тобой?
– У меня ваш багаж.
– Этот чемодан со всем своим содержимым стоит сущие гроши. Пройду сквозь заднюю дверь, возьму другое такси, да и поеду куда угодно.
– Видите там полицейского? – спросил Хок.
Повернувшись в указанном направлении, Свистун обнаружил, что дежурный полицейский смотрит в их сторону. Хок помахал ему рукой, и тот отсалютовал в ответ.
– Я уже предупредил Кулиджа, чтобы он присмотрел за вами.
Свистун ухмыльнулся.
– Шутишь?
Хок ухмыльнулся в ответ.
– Все равно не узнаете, пока не соберетесь от меня смыться.
Свистун покачал головой, обрадовавшись тому, что Хок такой башковитый парень, и отправился по малой нужде.
Вернувшись к машине, он сказал:
– В мотель заезжать не будем. Поспать мне там все равно не удастся. Ну, что там у тебя за дурные новости?
Хок передал ему клочок бумаги, на котором заранее вывел общую сумму. – Это по-честному?
Свистун порылся в бумажнике.
– По-честному. Но у меня нет таких денег. Чек примешь?
– На часть суммы. Но не на всю. Свистун отдал ему всю свою наличность.
– Только одолжи мне, пожалуйста, двадцатку, чтобы я смог доехать на автобусе из голливудского аэропорта в Голливуд.
Хок отдал ему двадцатку. Свистун выписал ему чек на двадцать долларов.
– Надеюсь, он не подписан именем Гэри Купера, – сказал таксист.
Свистун отдал чек, и Хок пристально вчитался в него.
– Это ваше настоящее имя?
– Настоящее.
Свистун забрал вещи с заднего сиденья, затем через открытое окошко попрощался с Хоком за руку.
– Хорошо с тобой работалось, Хок. Может быть, я сюда еще приеду. И тогда мы с тобой поохотимся или порыбачим.
– А вы когда-нибудь охотились? Или рыбачили?
– Нет. По-моему, нет.
– Тогда не давайте обещаний, которых вы не сдержите, и не тешьте себя мечтами, которые все равно останутся тщетными.
Свистун ухмыльнулся, покачал головой, пошел прочь, помахал рукою, не оборачиваясь, и подумал о том, что доморощенных философов вроде Боско можно встретить практически повсюду.
В здании аэропорта он поставил чемодан на пол, а сам уселся в пластиковое кресло. Попытался закрыть глаза, но, как выяснилось, он уже выспался. Взял местную газету и принялся читать о строительных работах и о расценках на сельскохозяйственную продукцию.
В аэропорту было совсем мало народу. Однако по мере того, как утро вступало в свои права, люди все прибывали и прибывали.
В зал вошли мужчина и женщина с пятью детьми. На мужчине был комбинезон, куртку он держал переброшенной через руку. Женщина, худощавая и стройная, пожалуй, лет на десять моложе его; кожа у нее на щеках и на руках казалась тугой и гладкой, как яблоко. Неплохая фигура, если допустить, что этих детишек произвела на свет именно она. Но она уже чуть сутулилась и мышцы живота были слабыми, а это означало, что пройдет еще совсем немного времени – и она непременно превратится в старую клячу.
Мальчик и девочка были постарше остальных детей – на вид им было лет по двенадцать-тринадцать, тогда как трое других – сплошь девочки – казались погодками четырех, пяти и шести лет. Шестилетний перерыв между старшей двойкой и младшей тройкой.
Они сели в ряд кресел прямо напротив Свистуна. Первые несколько мгновений все пятеро детей сидели тихо, как мыши, под охраной отца с одной стороны и матери с другой. Родители казались овчарками, стерегущими стадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85