Но беда заключалась не только в этом. Сейчас, проведя на свободе всего пару дней, изверг и убийца оказался вновь арестован за покушение на изнасилование еще одной голливудской официантки и, вдобавок, является основным подозреваемым по делу об убийстве в особо жестокой форме малолетней проститутки. Несмотря на наличие свидетелей, трое из которых опознали преступника, его освободили под залог. Технические накладки в законодательстве, махинации амбициозного общественного защитника, очередной провал и без того неуклюжей и беспомощной системы правосудия – и вот в толпе беззащитных и на смерть запуганных горожан по улицам вновь разгуливает очередной убийца.
У Фэй онемели руки. Их кисти показались ей двумя слитками свинца. Голова, казалось, оторвалась от тела и зависла в воздухе на высоте в десять футов.
Она посмотрела на Му. По глазам девочки было видно, что она начинает бояться по-настоящему. Му выдержала взгляд Фэй, и они обе поняли, что теперь их судьбы связаны одной веревочкой.
– Вот за чем нам следует следить в оба, – сказала Фэй.

Глава сорок вторая

Котлета вышел на улицу поискать Диппера. Едва покинув полицейский участок и поневоле думая о многих важных вещах – например, о том, поделится ли еще не оправившаяся после дозы наркотика Му с сыщиками всем, что запомнила, особенно после того, как столкнулась в участке с мудаком, уделавшим ее и убившим Мими на крыше, он только и делал, что пытался найти Диппера, смывшегося из участка и как сквозь землю провалившегося. Он знал, что Му отвели в приют Святой Магдалины, которым руководят белокурая женщина и ниггер с карманами, набитыми конфетками, но он и представления не имел о том, куда мог подеваться и где с тех пор прячется Диппер.
Конечно, он мог просто слоняться по улицам, нарываясь на неприятности и занимаясь… а чем, собственно говоря, Диппер мог заняться? Разве что вспомнить то, что вспоминать ему не стоило. И поговорить с людьми, с которыми ему не следует говорить.
Котлета чувствовал себя невидимкой, проходя в толпе белокожих и темнокожих, ловцов удовольствий и шпиков, дешевых потаскушек и еще более дешевых торговцев. Здешний район сам по себе служил ему плащом-неведимкой. Воры и сутенеры, блядуны и колдуны, шлюхи и соплюхи – и никто не обращает на него внимания.
– Что это ты вышагиваешь? – окликнули его сзади.
Обернувшись, он увидел Диппера, который стоял, уставившись на него. По правую руку от него стоял Даки, а по левую – Роч.
– Я искал Хогана.
– И нашел его?
– Понятия не имею, куда он запропастился.
– А вот мы нашли Диппера, – сказал Даки.
– Могли бы передать мне с кем-нибудь Я никого не нашел в здании, вот и начал гадать, что с вами со всеми случилось. Откуда мне было знать, что вас не затащили в машину и не увезли?
– Да с какой стати? – удивился Роч.
– Отвезли бы вас в Мексику. Взяли бы на собачьи бои. И скормили бы победителям.
Диппер заплакал.
– Ты что? – сказал Роч. – Хочешь, чтобы старина Диппер совсем спятил со страху?
– Да я только пошутил. – Котлета взял Диппера за руку. – Я бы ни за что не допустил этого.
Однако Диппер отпрянул от него и спрятался за спину Роча, и Котлета понял, что теперь его готовы предать все – даже дурачок Диппер.
– В чем дело? Чего это вы на меня так уставились?
– Как это так? – спросил Роч.
– Ну, не знаю.
– Если ты сам не знаешь, так нам-то откуда знать?
– Вроде вы что-то знаете, чего я не знаю.
– А что же мы можем знать, чего ты не знаешь?
И тут он понял. Они его испытывают. Испытывают – и бросают ему вызов. Они нарочно выставляют его на посмешище, потому что теперь, когда Хогана не стало, кому-то из них захотелось захватить лидерство. Или, может быть, Диппер им кое-что рассказал. Ну и что, если даже так? Кто поверит придурку, что бы он заплетающимся языком ни наплел?
Да пошли они все на хер.
Нечего ему играть с ними в эту дурацкую игру. Лучше он вновь облачится в плащ-неведимку и отправится в приют Святой Магдалины проведать Му. Может, хоть она поблагодарит его за то, как он за нее вступился. Вступился – и больше не отступался. Может, поблагодарит его не только на словах, но и как-нибудь еще. А если даже не сделает этого, то, может, угостит его чем-нибудь из приютского холодильника.

Глава сорок третья

Канаан рассказал ему все, что ему было известно о Еве Шойрен, но, в порядке исключения, эта информация не носила исчерпывающего характера.
Если сам Свистун знал город как таковой, а Боско знал все его аллеи и закоулки, а Канаан знал жизнь городского дна, то Майк Риальто, одноглазый сводник, называвший себя частным сыщиком, знал тайные пороки сливок общества.
А сливки общества в Хуливуде отличаются от сливок общества в Нью-Йорке, Чикаго или Сан-Франциско. Разумеется, и здесь главную роль играют деньги, но к ним примешиваются слава, популярность и умение достойно держаться в свете юпитеров и неоновых огней.
Обыкновенная шлюха может здесь в одно прекрасное утро превратиться в кинозвезду. Налетчик на магазины может, собрав тридцать тысяч баксов и обзаведясь надлежащими связями, снять какую-нибудь полупорнушку и заработать на ней пять миллионов. Неотесанный мужлан, приехавший из деревни, может стать арт-директором популярной рок-группы и заработать десятки миллионов и начать коллекционировать замки в горах. Нужно только покрепче схватиться за барку, зажмуриться и положиться на авось.
– У Евы Шойрен довольно пугающая репутация, – рассказал Майк Риальто. – Не знаю, обладает ли она и впрямь дурным глазом, но я сам видел, как она уговаривает людей, заставляя их делать совершенно немыслимые вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85