Не назвали ли мы удовлетво-
рение составной частью блаженства и не согласились ли, что
Бог есть само блаженство? Да, согласились. - И для управ-
ления миром Он не нуждается ни в какой помощи извне, по-
скольку если бы Он в чем-либо нуждался, то не имел бы полного
довольства в себе самом. Да, конечно. - Таким образом. Он
содержит все в себе. - Это нельзя отрицать. Но было пока-
зано, что Бог есть само благо. Я это помню, сказал я. С
помощью блага Он все располагает; если же Он сам правит
всем, а, как мы установили, Он есть благо, то именно благо и
является как бы кормилом и управлением, которые сохраняют
устройство мира в неизменности и неразрушимости. Я пол-
ностью согласен с тобой, и то, во что немного ранее ты хотела
посвятить меня, я, хотя и в догадках, но предвидел. - Правиль-
но, и теперь, я думаю, ты еще более внимательно устремишься к
познанию истины, а следующее рассуждение не менее важно для
рассмотрения. Каково же оно? спросил я.
Если предположить, что Бог справедливо управляет всем
рулем благости, и, как я учила, все сущее спешит к благу в силу
природного стремления, то невозможно усомниться, что все, по
собственной воле и охотно, покоряется воле распределяющего,
и все существует, согласуясь в гармонии по воле управителя. -
Да, это так. Ведь вряд ли показалось бы благим управление
если бы оно для склонившихся перед ним было ярмом, а для
неповинующихся благом. Поэтому ничто, действующее
согласно с природой, не совершает противного Богу. Ни-
что, согласился я. А разве возможно совершить что-либо
противное тому, кого мы считаем обладателем неограниченно-
го могущества и наивысшего блаженства? Одним словом, ни-
что не обладает такой силой, не существует в мире ничего, что
желает или может противиться высшему благу. Да, не
489
существует, подтвердил я. Высшее благо же есть то, что
управляет и располагает, упорядочивает все могущественно и
сладостно. Столь сильно усладили мою душу не только выводы
сказанного тобой выше, но и сами слова, в которые ты их
облекла, что многое заставило меня устыдиться собственной
глупости и неразумности возражений. - Помнишь ли ты, -
спросила она, - легенду о гигантах, восставших против неба?
Но они были усмирены благостной силой. И разве не следует
нам сталкивать между собой противоречивые суждения? Мо-
жет быть, из такого столкновения и высекается прекрасная
искра истины. По-твоему, - продолжила она, никто не мо-
жет усомнится в том, что не существует ничего, обладающего
большим могуществом, чем Бог. - Имеющий разум не может
отрицать этого. Для того, кто всемогущ, нет ничего невоз-
можного. Ничего, согласен. Тогда, значит. Бог может со-
деять зло? Нет, сказал я. Стало быть, зло есть ничто,
если его не может содеять Тот, Кто может все. Не смеешься
ли ты надо мной, создавая из рассуждений непроходимый лаби-
ринт, из которого я не могу найти выхода. Ты то входишь туда,
откуда вышла, то выходишь оттуда, куда вошла. Или же ты
таким образом свиваешь удивительный круг божественной про-
стоты? Только что, начав с рассуждений о блаженстве, ты гово-
рила, что оно есть высшее благо и что оно должно находиться в
Боге, затем ты доказывала, что сам Бог есть высшее благо и
совершенное блаженство, и как бы преподнесла мне своего рода
подарок, сказав, что никто не может быть блаженным, если он
не подобен Богу; затем ты говорила, что благо и блаженство
есть сущность Бога, и его единство есть то же самое, чго и
благо, ибо к единству устремлена природа всего сущего. Ты
рассказывала далее, что Бог благостным управлением правит
миром, в котором все ему повинуется по доброй воле, и утвер-
ждала, что зло есть ничто. И все это ты выводила не извне, но
одно из другого, так что каждый аргумент как бы подкреплял
свою истинность от предшествовавших ему доводов. На это
она мне возразила: Нет в этом моей заслуги, ведь это благо-
даря Богу, которого совсем недавно молили о помощи, мы
достигли величайшей цели. Такова уж форма божественной
субстанции, чю из нее ничто не ускользает и она ничего нс
воспринимает в себя извне. Как говорил Парменид: <Вял ею
массе правильной сферы всюду подобен>. Она вращает под-
вижную сферу Вселенной, но сама остасгся неподвижной.
490
РУДАКИ
АБУ АБДАЛЛАХ


IX - Х века
Родился около 860 г.
Умер 941 г.
Ты - змеелов, а мир
подобен змею - погибнешь
от укуса,змеелов.
Рудаки
Ни жена, ни дом, ни де-
ти не привяжут мудреца.
Только мудрости он верен
беспредельно до конца.
Рудаки
1. ЖИЗНЬ
Персидско-таджикский поэт, музыкант.
Местом его рождения был Рудак горная местность в облас-
ги Самарканда; отсюда происхождение имени поэта.
о В 8 лет Рудаки полностью выучил наизусть Коран; в этом же
возрасте начал писать стихи, полные изысканных мыслей.
Был первым поэтом, писавшим на языке фарси.
Ни точный облик Рудаки, ни доподлинное место захоронения его
неизвестны. Поэтому, когда исследователи выдвинули версию о
том, что могила мудреца находится в селении Панджерудак, в нояб-
ре 1956 года была организована специальная экспедиция, которая
в указанном учеными месте обнаружила останки. По ним профес-
сор М. М. Герасимов воспроизвел скульптурный портрет Рудаки.
491
После учебы в родном селении Рудаки продолжил образо-
вание в Самарканде, где занимался светскими и религиозны-
ми науками.
Творец наделил Рудаки изумительным и пленительным го-
лосом.
Эмир Хорасана удостоил его быть приближенным к своему
двору.
О богатстве его рассказывают, что было у него 200 рабов и
требовалось почти 400 верблюдов, дабы нести его имуще-
ство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194