Глобализация дает возможность американским транснациональным корпорациям проникнуть практически на любой рынок. Информационная революция, родившаяся и «выращенная» в Силиконовой долине и других центрах высоких технологий, способствует расцвету американских компаний, средств массовой информации и культуры. По всему земному шару правительства, так же как и простые граждане, считаются с решениями, которые исходят из Вашингтона.
Возможности Америки порождены также геополитическими изменениями, которые произошли после окончания «холодной войны». По завершении войн обычно открываются новые горизонты и перспективы, что сопровождается общественными дискуссиями и появлением новых социальных институтов. И не случайно, что европейский проект сформировался после наполеоновских войн, Лига Наций возникла к концу Первой мировой войны, а Организация Объединенных Наций была основана по окончании Второй мировой войны. Ни один из этих институтов не прекратил войну. Но все они родились из смелых и творческих стремлений установить новый порядок и предотвратить новый виток геополитического соперничества и кровопролития.
Но Америка упускает момент и не использует нынешние исключительные возможности, возникшие благодаря окончанию «холодной войны» и обеспечиваемые доминированием США на мировой арене. Соединенные Штаты имеют беспримерный потенциал для будущего, но у них нет главной стратегии, нет курса, чтобы вести корабль государства. Вместо того чтобы ясно высказать новый взгляд на международный порядок и работать с партнерами для претворения этого взгляда в жизнь, Америка пребывает в замешательстве. Соединенные Штаты – эта великая сила – барахтаются в волнах своей противоречивой и бессвязной политики.
В начале 1990-х годов, Пентагон объявил, что не потерпит никакого соперничества в отношении американского превосходства, обещая «предотвратить появление нового соперника»(18). «Холодная война» закончилась, но США должны остаться гарантом мирового порядка. Но это оказалось легче сказать, чем сделать. Администрация президента Джорджа Буша-старшего отступила, столкнувшись с перспективой военного вмешательства на Балканах, и предпочла оставить улаживание конфликта европейцам. В отсутствие американской помощи европейцы, однако, мало что смогли сделать, чтобы остановить Слободана Милошевича от попыток вивисекции Боснии. В ходе своей предвыборной кампании Билл Клинтон обещал приложить больше усилий, чтобы остановить кровопролитные этнические столкновения; став президентом, он фактически отказался от собственных слов. Колин Пауэлл, председатель Объединенного комитета начальников штабов, противился отправке американских военных на Балканы. Кровопролитие продолжалось весь 1993 и 1994 год. Президент Клинтон выражал озабоченность, но иных действий не предпринимал.
После того как Пауэлл покинул политическую сцену, Клинтон, впрочем, воспользовался случаем, и в результате Соединенные Штаты преуспели в восстановлении мира как в Боснии, так и в Косово. Но после военного вмешательства, руководствуясь более гуманистическими идеями, чем стратегическими соображениями, Клинтон внес путаницу в определение обстоятельств, при которых Америка может использовать силу. Он вплотную подошел к декларированию новой стратегической доктрины: «Есть главный принцип, которого, я надеюсь, будут придерживаться в будущем – и не только Соединенные Штаты, не только НАТО, но и лидеры других стран, – решать международные проблемы через Организацию Объединенных Наций. Именно таким образом может быть достигнут успех в предотвращении и прекращении этнических и религиозных конфликтов во всем мире. Если мировое сообщество проявит добрую волю, мы сможем остановить геноцид и этнические чистки»(19). Проблема, однако, заключается в том, что Балканы были исключением из правил: Соединенные Штаты осуществили интервенцию в Руанду (где в 1994 году погибли не менее 500 000 тутси), Восточный Тимор, Судан, Сьерра-Леоне и множество других горячих точек, где произошли этнические и религиозные конфликты 1990-х годов. Госсекретарь США Мадлен Олбрайт, без сомнения, следуя политике «двойных стандартов», попыталась переформулировать слова Клинтона следующим образом: «Одни надеются, а другие опасаются, что Косово станет прецедентом, оправдывающим американское военное вмешательство в дела любой страны мира. Я бы не стала делать столь поспешных выводов»(20).
Балканские войны привели к последующему усилению противоречий в американской политике. Конгресс негодовал по поводу зависимости общеевропейских усилий в деле сохранения мира в регионе от действий американской армии, и ясно дал понять, что ожидает от членов Европейского Союза компенсации дисбаланса в НАТО. После того как прекратилась вооруженная борьба и начался мирный процесс, с Капитолийского холма раздались призывы к тому, чтобы Соединенные Штаты препоручили миротворческую миссию европейцам и ушли с Балкан. Европейцы в ответ приложили усилия к созданию военных сил, способных действовать без помощи Соединенных Штатов.
Вашингтон отреагировал бурно и предостерег ЕС от избыточной самоуверенности, которая может подорвать Атлантический союз. Америка просила Европу взять на себя больше оборонных расходов, но начала возмущаться, едва Европейский Союз выполнил пожелание.
Американская политика по отношению к России при президенте Клинтоне определяла развитие американо-российских контактов как основной приоритет, но на практике также осуществлялась в рамках концепции «двойных стандартов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176