ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
По этой причине национализм служит основой для формирования основных политических блоков – и выступает как источник конкуренции между ними.
До появления национального государства многие великие войны человеческой истории носили характер «хищнических конфликтов», то есть представляли собой схватки за богатство и власть. С появлением национализма войны все чаще стали начинаться вследствие соперничества идеологических и национальных идеалов. Наполеоновские войны, Первая мировая война, Вторая мировая война, «холодная война» – все эти грандиозные кампании явились порождениями национализма; их участники сражались за противоположные концепции упорядочения «домашнего» и интернационального общества. Кровавый распад Югославии – один из последних примеров того, каковыми могут быть последствия сопряжения национальной идеи с политикой.
Либеральная демократия не может эффективно функционировать без национализма. Национализм – ключевой элемент, пробуждающий безликое государство к жизни через слияние с мифической нацией; возникающее в результате национальное государство сплачивает граждан посредством эмоциональной привлекательности своих идеалов. Одновременно национализм является постоянным источником соперничества между теми самыми национальными государствами, которые он вызвал к жизни. Фукуяма пытается убедить нас, что эти две характеристики национализма можно отделить друг от друга; что национальная идея может обеспечить социальную сплоченность нации, не вызывая у последней стремления к внешнему соперничеству. «Отдельные националисты, – успокаивает он, – будут самовыражаться исключительно в сфере частной жизни»(50).
Но такого не может быть. Национализм по своей природе – явление общественное; именно он связывает общественное с частным. Будь национализм элементом исключительно частной жизни, либеральная демократия лишилась бы своей идеологической основы и чувства общности, сопричастности, которое и делает совместную политику жизнеспособной тенденцией. Коллективный национализм – суть либеральной демократии. Фукуяма не сумел понять, что эти два феномена неразделимы; в том и состоит главный недостаток его карты мира. Неразрывная связь либеральной демократии и национализма – одна из главных причин того, почему история никогда не закончится.
Вполне вероятно, что в ближайшие годы демократическое общество расширит свои границы. Это означает, что главные игроки на мировой арене в один прекрасный день обнаружат, что не-демократий, против которых они сосредотачивали свои националистические амбиции, попросту не осталось. Впрочем, логика национализма предполагает, что в этом случае демократии примутся соперничать друг с другом, к великому разочарованию многих ученых и политиков, столь горячо поддерживающих концепцию школы демократического мира. С этой точки зрения немало проблем сулит грядущее возвышение Европы. Именно потому, что Европа находится в процессе создания нового политического сообщества, которое охватывает целый регион, а не отдельную страну, ЕС может счесть полезным (если не необходимым) пропаганду нового, амбициозного паневропейского национализма. Если это произойдет, нельзя полагаться на то, что Америка и Европа останутся близкими друзьями. Борьба за признание, которую Фукуяма правильно поместил в центр человеческого опыта, может превратить межатлантическую связь в новую ось соперничества.
Безусловно, демократия в известной степени обладает миротворческим влиянием. Отсутствие сколько-нибудь крупных войн между либеральными демократиями дает основания для осторожного оптимизма относительно того, что с распространением демократических принципов управления война станет менее распространенной. Гипотеза демократического мира также имеет логическое обоснование. Демократии, по определению, являются более центристскими, умеренными и уравновешенными, нежели государства, подвластные одному человеку или авторитарной группе, чьи патологические устремления в данном случае невозможно унять. Вполне логично предположить, что открытые, «прозрачные» государства способны к более тесным контактам друг с другом, чем государства закрытые и непрозрачные.
Проблема в том, что миротворческое влияние демократии может и не возобладать над прочими тенденциями, подталкивающими международную систему, в противоположном направлении. Национализм, подобно меняющейся структуре международной системы и балансу геополитических сил, порожденному этими изменениями, может замедлить (если не воспрепятствовать) наступление демократического мира. Возвращение мультиполярности сулит обострение «инстинкта соперничества», который способен нейтрализовать положительное воздействие демократии на общество. В общем и целом мы не можем полагаться на то, что распространение демократической формы правления окажется «противоядием» от геополитической напряженности, сопровождающей закат эпохи американского величия.
ГЛАВА 4
ВОЗВЫШЕНИЕ ЕВРОПЫ
Появившееся в последние годы суждение о все возрастающей роли Европы в мировой экономике и политике, которая ведет к утрате Соединенными Штатами доминирующего положения в мире, строится на двух предположениях, каждое из которых противоречит здравому смыслу. Первое предположение исходит из характера изменений в развитии мирового хозяйства. Многие аналитики полагают, что неравномерность экономического развития является главной движущей силой изменений в мире. Центры передовых технологий и производства высококачественной продукции перемещаются, предоставляя возможность новым предпринимателям захватить инициативу на мировом рынке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
До появления национального государства многие великие войны человеческой истории носили характер «хищнических конфликтов», то есть представляли собой схватки за богатство и власть. С появлением национализма войны все чаще стали начинаться вследствие соперничества идеологических и национальных идеалов. Наполеоновские войны, Первая мировая война, Вторая мировая война, «холодная война» – все эти грандиозные кампании явились порождениями национализма; их участники сражались за противоположные концепции упорядочения «домашнего» и интернационального общества. Кровавый распад Югославии – один из последних примеров того, каковыми могут быть последствия сопряжения национальной идеи с политикой.
Либеральная демократия не может эффективно функционировать без национализма. Национализм – ключевой элемент, пробуждающий безликое государство к жизни через слияние с мифической нацией; возникающее в результате национальное государство сплачивает граждан посредством эмоциональной привлекательности своих идеалов. Одновременно национализм является постоянным источником соперничества между теми самыми национальными государствами, которые он вызвал к жизни. Фукуяма пытается убедить нас, что эти две характеристики национализма можно отделить друг от друга; что национальная идея может обеспечить социальную сплоченность нации, не вызывая у последней стремления к внешнему соперничеству. «Отдельные националисты, – успокаивает он, – будут самовыражаться исключительно в сфере частной жизни»(50).
Но такого не может быть. Национализм по своей природе – явление общественное; именно он связывает общественное с частным. Будь национализм элементом исключительно частной жизни, либеральная демократия лишилась бы своей идеологической основы и чувства общности, сопричастности, которое и делает совместную политику жизнеспособной тенденцией. Коллективный национализм – суть либеральной демократии. Фукуяма не сумел понять, что эти два феномена неразделимы; в том и состоит главный недостаток его карты мира. Неразрывная связь либеральной демократии и национализма – одна из главных причин того, почему история никогда не закончится.
Вполне вероятно, что в ближайшие годы демократическое общество расширит свои границы. Это означает, что главные игроки на мировой арене в один прекрасный день обнаружат, что не-демократий, против которых они сосредотачивали свои националистические амбиции, попросту не осталось. Впрочем, логика национализма предполагает, что в этом случае демократии примутся соперничать друг с другом, к великому разочарованию многих ученых и политиков, столь горячо поддерживающих концепцию школы демократического мира. С этой точки зрения немало проблем сулит грядущее возвышение Европы. Именно потому, что Европа находится в процессе создания нового политического сообщества, которое охватывает целый регион, а не отдельную страну, ЕС может счесть полезным (если не необходимым) пропаганду нового, амбициозного паневропейского национализма. Если это произойдет, нельзя полагаться на то, что Америка и Европа останутся близкими друзьями. Борьба за признание, которую Фукуяма правильно поместил в центр человеческого опыта, может превратить межатлантическую связь в новую ось соперничества.
Безусловно, демократия в известной степени обладает миротворческим влиянием. Отсутствие сколько-нибудь крупных войн между либеральными демократиями дает основания для осторожного оптимизма относительно того, что с распространением демократических принципов управления война станет менее распространенной. Гипотеза демократического мира также имеет логическое обоснование. Демократии, по определению, являются более центристскими, умеренными и уравновешенными, нежели государства, подвластные одному человеку или авторитарной группе, чьи патологические устремления в данном случае невозможно унять. Вполне логично предположить, что открытые, «прозрачные» государства способны к более тесным контактам друг с другом, чем государства закрытые и непрозрачные.
Проблема в том, что миротворческое влияние демократии может и не возобладать над прочими тенденциями, подталкивающими международную систему, в противоположном направлении. Национализм, подобно меняющейся структуре международной системы и балансу геополитических сил, порожденному этими изменениями, может замедлить (если не воспрепятствовать) наступление демократического мира. Возвращение мультиполярности сулит обострение «инстинкта соперничества», который способен нейтрализовать положительное воздействие демократии на общество. В общем и целом мы не можем полагаться на то, что распространение демократической формы правления окажется «противоядием» от геополитической напряженности, сопровождающей закат эпохи американского величия.
ГЛАВА 4
ВОЗВЫШЕНИЕ ЕВРОПЫ
Появившееся в последние годы суждение о все возрастающей роли Европы в мировой экономике и политике, которая ведет к утрате Соединенными Штатами доминирующего положения в мире, строится на двух предположениях, каждое из которых противоречит здравому смыслу. Первое предположение исходит из характера изменений в развитии мирового хозяйства. Многие аналитики полагают, что неравномерность экономического развития является главной движущей силой изменений в мире. Центры передовых технологий и производства высококачественной продукции перемещаются, предоставляя возможность новым предпринимателям захватить инициативу на мировом рынке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176