— Мы встречались раньше? — спросила она свысока, нетерпеливо похлопывая хлыстом по черной юбке.
— Нет… не думаю, разве что на лондонских балах, — мило улыбнулся Мерлин. — Пожалуйста, присядьте. Нам необходимо кое-что обсудить с вами.
Леди Фиделия опустилась на кресло с жесткой спинкой, расправила юбки:
— Чем могу помочь?
Мерлин тоже сел, пристально глядя на даму:
— Брендон Хоторн — брат леди Рейвн. И насколько я понимаю, ваш знакомый.
Глаза леди Фиделии подозрительно сузились:
— Раз или два играли в карты, и не обижайтесь, но ваш брат — весьма посредственный игрок, и к тому же, если хотите знать, дорогая, довольно беспутный молодой человек.
Синара пришла в бешенство от столь откровенных высказываний, однако, едва сдерживаясь, продолжала молчать.
— Но похоже, что мистер Хоторн, если верить вам, не только игрок, но к тому же и вор, — продолжал Мерлин, спокойно и деловито, так, что леди Фиделия неловко передернулась и отвела глаза.
— Мистер Хоторн похитил у меня очень дорогое колье. — Леди Фиделия немного помедлила. — Я считала мистера Хоторна очаровательным молодым человеком… хотя и немного безрассудным, но когда он унизился до воровства… — Она недоверчиво оглядела Мерлина.
— Но как вы можете быть абсолютно уверены том, что именно он украл ожерелье?
— По-моему, вполне достаточно того, что его нашли в кармане мистера Хоторна, — сухо рассмеялась леди Фиделия.
— Откуда вы знаете, где нашли ожерелье? — неумолимо продолжал Мерлин.
Глаза леди недоуменно расширились:
— От властей, конечно!
Мерлин задумчиво потер подбородок. Синара чувствовала, что леди Фиделия не собирается выдавать всего, что знает. Настоящий игрок, умеющий держать себя в руках, сохраняя бесстрастное выражение лица. И теперь она выглядела лишь слегка удивленной.
— Не можете рассказать подробнее, как вы потеряли это ожерелье, леди Фиделия? — вмешалась Синара.
— Оно исчезло из моей шкатулки с драгоценностями, когда я гостила в поместье Саттонов, в Кингстоне. Вашего брата видели выходящим из моей спальни. Я в это время сидела за карточным столом.
— Понимаю. Но когда я навещала брата в тюрьме, он описал ожерелье. Моя мать утверждает, что оно когда-то принадлежало ее семье де Морне и называется La Hirondelle, ласточка, и было подарено ее прапрадеду королем Людовиком XIV. Не были бы вы так добры рассказать, как к вам попала эта фамильная драгоценность?
— Выиграла… в карты.
Она снова раздраженно ударила себя хлыстом по юбке и, покраснев от негодования, прошипела:
— Надеюсь, это не преступление! Кроме того, не понимаю, по какому праву вы меня допрашиваете, хотя именно я стала жертвой ограбления.
И смерив Синару злобным взглядом, добавила:
— Конечно, мне понятно ваше беспокойство за брата, но это не меняет дела. Преступление совершил он.
— Вы выиграли ожерелье у француза? — настаивала Синара.
Леди Фиделия покачала головой и, презрительно поджав губы, поднялась, оправляя юбки:
— Ну а теперь, прошу простить, у меня свидание… с моей лошадью.
Мерлин тоже встал и поклонился:
— Конечно, конечно, я только очень хотел бы узнать, у кого вы выиграли ожерелье. Миссис Хоторн крайне важно обнаружить, кто конфисковал фамильное достояние, принадлежавшее по праву ей, а не английским… э… игрокам.
Леди Фиделия гордо подняла подбородок:
— Не имею представления, в чьих руках побывало ожерелье, прежде чем стало предметом заклада. Вероятно, оно сменило не одного хозяина. Очень ценная вещь, и, возможно, было бы крайне полезно сейчас… — Встряхнув головой, она резко сменила тему: — Я слышала, мистер Хоторн сбежал. Как только его поймают и осудят, леди Рейвн, сыщики с Боу-стрит вернут мне бриллианты. Давно пора!
И не соизволив попрощаться, леди Фиделия повернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Мерлин и Синара обескуражено переглянулись:
— Тебе тоже кажется, что ей крайне необходимо это ожерелье? — спросила Синара. Мерлин кивнул:
— Как большинство игроков, она, возможно, сегодня богата, а завтра — нищая. Вероятно, наделала долгов, вот и надеялась продать ожерелье и расплатиться.
— У нее нет родственников?
— Она вдова, и с тех пор как ее муж, бывший на тридцать лет старше, умер, водит компанию с самыми распутными людьми в Лондоне.
Дворецкий проводил их к карете, и Синара, заслонив от солнца глаза, вгляделась в даль и увидела около конюшни красный жакет леди Фиделии, похожий на экзотический цветок. Леди явно была рассержена — хлыст ходил ходуном в ее руках. Синара пожалела, что не смогла узнать ничего интересного и разгадка тайны по-прежнему ускользала от них. Вздохнув, она позволила Мерлину посадить ее в карету.
Они возвращались обратно в Блек Рейвн. Дорога вилась среди рощ и полей. Солнце золотило траву и деревья, в канавах и лугах пестрели красные, желтые и синие пятна полевых цветов. Запах прогретой свежевспаханной земли наполнял все.
— Глядя на эту идиллию, трудно представить, что в Блек Рейвне происходят такие страшные события, — пробормотала Синара.
Темные глаза Мерлина смягчились. Нагнувшись к жене, он нежно коснулся ее щеки:
— Ты заслуживаешь большего, чем вынужденный брак и ужасы Блек Рейвна.
Синара застенчиво взглянула на мужа:
— Мама говорит, что я очень похожа на отца, и лучшая черта, унаследованная от него, — верность. Он умер бы за семью.
Пальцы Мерлина осторожно обвели контур лица, запутались в золотистых локонах:
— А ты сделала бы то же? И умерла бы за меня? — пробормотал он, и Синаре стало трудно дышать. Его прикосновения лишали разума, и Синара беспокойно задвигалась на сиденье.
— Не знаю… однако всеми силами буду стараться защитить имя Сеймуров… а кроме того, я люблю Блек Рейвн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104