— Ничего, котелок у тебя варит. Если бы наше тело, нашу красивую плоть с их мозгами скрестить — вот это было бы человечество. По образу и подобию.
Авторитету поверили больше, чем первооткрывателю истины Лобану. Пашка, например, ни на секунду не усомнился.
— Мужики, сразу говорю: я — пас! Я с их женщинами спать не смогу!
— Не сможешь — заставим! — отрезал старшой. — Раз на нас пал выбор подводить нельзя. Гляди, до чего же они страшные… Бабам вообще отказывать не гуманно, а гуманоидкам и подавно.
— Нет, про меня разговора нет! — почему-то стал оправдываться Тимоха. — Я свое отработаю, если надо. Тем более у меня одни девки рождаются. Девка это на Земле плохо: вырастил и в чужую семью отдал. А у них тут класс. Сразу начнут новое потомство рожать.
— А вы что молчите? — задиристо спросил Лобан Шуру и Игоря.
— Ахинею вашу слушаем, — невозмутимо ответил Игорь. — Улучшатели породы нашлись, быки племенные… В зоопарк вас посадят, в клетки! И станут своим детям показывать!
— Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну, — зловеще пригрозил Лобан. Вот вы оба будете пахать на гуманоидок день и ночь. День и ночь, поняли? Без обеда! И без молока за вредность! Я вам там устрою черную жизнь, повякайте еще! Самые страхолюдные писаными красавицами покажутся…
Тимоха внезапно спрыгнул со своего горшка, попятился к стене, прикрываясь рукой.
— Братцы… Гляди, братцы… Вылитый же черт!
На торцовой стене, откуда торчали приборы, вдруг засветился большой экран. А в нем сидел зеленый человечек, уже без скафандра и одежды, с рожей гнусной и мерзкой.
— Увазаемые гости! Догогие господа! Мы гады пливетствовать вас на болту когабля, — проговорило чудовище с жутким японско-французским диалектом. Командила желает счастливая полета!
Это был первый в истории человечества контакт с внеземной цивилизацией…
Полковник Заремба был удовлетворен первыми результатами работы разведгруппы в Карелии. Наконец началась какая-то подвижка, появились перспективные направления, в скором будущем способные привести, он надеялся, к развязке карельского узла. Через своих помощников он спешно готовил агента, чтобы посадить его начальником метеостанции на Одинозере, и считал, что таким образом весь «бермудский треугольник» будет перекрыт. Останется лишь время от времени раздражать его, провоцировать на действия и снимать информацию.
Однако он не в состоянии был заниматься только карельским феноменом, поскольку его хозяйство имело широкий спектр деятельности — самолеты падали и в других местах, бывало, исчезали бесследно, по неизвестным причинам взлетали на воздух цеха с вредным производством, взрывались шахты, случались потопы, землетрясения и извержения вулканов. В штате у него работало около полусотни сотрудников и вникнуть в личные дела каждого он не мог физически. Когда однажды утром ему доложили, что на прием по личному вопросу рвется некая мадам Соломина, чья-то бывшая жена, он не стал вникать, зачем и почему, отослав ее к своему помощнику. Тот, похоже, вообще не имел представления о семейной жизни майора Поспелова и тоже каким-то образом отбоярился от привязчивой посетительницы.
Через некоторое время Зарембе опять напомнили о Соломиной, потом еще, и, наконец, к нему заявился полковник Луговой.
— Как у тебя мой кадр? — спросил он о Поспелове. — Не обижаешь?
Заремба расхвалил, расписал достоинства нового сотрудника, отвесил комплимент и благодарность Луговому.
— Ты сильно не радуйся, Александр Васильевич, — урезонил Луговой. — Я скоро Поспелова возьму назад. К тебе чуть ли не месяц каждый день приходит его бывшая жена, а ты не соизволил принять.
— А что она ходит?
— Прими и выслушай, — посоветовал Луговой. — Рассказать тебе — не поверишь. Хотя поверишь. Ты же всякой чертовщиной занимаешься…
Полковник Заремба обещал непременно выслушать мадам Соломину, однако в тот день закрутился и вспомнил лишь вечером. Бывшая жена Поспелова упорно прождала в коридоре и приемной двенадцать часов, боясь выйти из здания: вдруг назад не пустят?
Луговой разрисовал Соломину как «Мисс Очарование», как обворожительную женщину редчайшей красоты, Заремба же увидел перед собой ничем не примечательную особу без всякого макияжа, утомленную, с темными кругами под большими глазами. Зрачки расширены, словно в них закапали атропин. Нервные пальчики не находили покоя…
— Слушаю вас, мадам, — привычным, несколько развязным тоном сказал полковник, впрочем, вовсе не желая ее обидеть.
— Как мужчина и офицер вы обязаны прежде извиниться, — холодно произнесла Соломина. — Я месяц обиваю ваши пороги.
— Простите великодушно! — сменил тон Заремба — ну и штучка, бывшая жена! Не зря он тебя покинул…
— Мне необходимо срочно видеть мужа!
— Бывшего мужа?
— Не имеет значения!.. Я должна быть рядом с ним! Сегодня! Сейчас.
Безотлагательно!
Можно было представить, что станет, если эта своенравная дамочка явится в «бермудский треугольник», где живет мирная пара простых фермеров…
— К моему великому сожалению, такой возможности представить не могу, заговорил полковник. — Ваш бывший муж находится… далеко отсюда. Должно быть. вы помните, чем он занимается? Сейчас он исполняет свои обязанности, иногда с риском для жизни…
— Поэтому я должна быть с ним рядом. Обязана!
Ее драчливая настойчивость медленно выводила Зарембу из себя: видали, явилась, жена! Опомнилась!
— Хочу вам доложить, сударыня… В данный момент у Поспелова есть жена, со скрытым злорадством сказал Заремба. — Не волнуйтесь, она достойная женщина, заботливая хозяйка…
— Но не любящая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142