Об этом будешь рассказывать моему руководству. Меня интересует только оперативная информация. Ты хорошо меня понимаешь? — Он говорил по-английски и пленный понимал, хотя слушал рассеянно, шокированный неожиданным и жестоким обращением. Второй пришелец оставался в кабине, смотрел через лобовое стекло и прислушивался, обнажив ухо из-под бинтов на голове.
— Отвечать не намерен! — вдруг заявил пленный. — Требую доложить руководству.
С первых же слов Георгий уловил, что на английском пришелец говорит с заметным акцентом, хуже, чем он.
— А это зависит от того, как разговаривать будешь! Скажешь, о чем спрошу, возможно, и доложу. Иначе мое руководство никогда не узнает, что ты попал ко мне живым. Все ясно?
— С вами разговаривать не имею права! — он вцепился в ногу Поспелова. Мне трудно дышать!
— Я тебе сейчас вообще перекрою кислород! — Георгий придавил ему горло. Сейчас мне нужно знать, в каких точках расположены антенны-лзлучатели? В виде цветка, которые распускаются на сопках? Сообразил, о чем я спрашиваю тебя, ублюдок?!
И сбросил с горла ногу, дал вздохнуть.
— Не могу нарушить инструкции, — прохрипел пленный. — Доложите своему руководству… Я — Гомос-26.
— Ты что, робот? Или зомби?
— Я — Гомос-26. Сообщите своему шефу.
— Он тебя знает, мой шеф?
— Меня знает советник президента по национальной безопасности, отдышавшись, заявил пришелец. — Передайте ему мой код через свое руководство.
Он не был ни роботом, ни зомбированным исполнителем чужой воли. Обычно пароль или специальный кодовый номер сообщали агенты, внедренные в службы противника и попавшие в руки к своим. На какой-то миг Поспелов насторожился, стараясь припомнить все инструктажи перед разведоперацией. Если бы такой агент действовал среди пришельцев в «бермудском треугольнике», Заремба непременно бы предупредил, даже если бы разведчик был на связи у другого резидента. К тому же код показался совсем уж странным: о некой планете Гомос стало известно после «возвращения» на землю Хардикова и Скарлыгина.
— Я не знаю советника по национальной безопасности, — Поспелов решил зайти с другой стороны. — Не знаю даже, есть ли вообще такой советник. Можешь все говорить мне!
— Не могу. Потому что вы — человек непосвященный.
— Непосвященный во что?
— В детали операции. Но ваш руководитель знает.
— Имя советника? Назови имя советника?
— Кевин Абраме. Вам что-то говорит это имя?
— Совершенно ничего, — признался Георгий. — Впервые слышу о таком советнике нашего президента.
— Он — тайный советник, — пришелец оперся руками и сел. — Теперь понимаете, отчего я не хочу разговаривать с вами?
— Кевин Абраме — советник президента какого государства?
— Вы кретин, примитивный костолом! — вдруг осмелел тот. — Абрамс советник президентов и премьеров нескольких государств! Перенесите меня в машину! Мне требуется медицинская помощь!
То ли от ранения, то ли от шока во время перестрелки под землей у пришельца слегка «поползла крыша». По крайней мере, так показалось Георгию, ибо пленный терял способность к ориентации и как бы забывал, где находится и перед кем.
Иногда на несколько секунд взгляд его становился бессмысленным, словно перед обморочным состоянием. Ударом ноги Поспелов опрокинул его на спину.
— Я тебе окажу помощь! И шефу доложу! Но только в обмен на информацию! Покажешь на карте, где находятся антенны-излучатели!
— Я не сделаю этого! Я подписал контракт!
— Сдохнешь вот здесь, как собака! — он рывками сдернул жгуты, перетягивающие ноги — кровь ударила из ран фонтанами.
— Не знаю! — глядя на свои ноги, выкрикнул пришелец. — Я занимаюсь наукой, у меня редкая профессия…
— Сволочь, а отстреливался, как зомбированный наемник!
— Имею право, по контракту!
Поспелов склонился к нему, заговорил чужим, звенящим голосом:
— Мне все равно, ученый ты или диверсант. Знает тебя Абраме или нет. Ты, паскуда, залез в чужое государство. Ты готовил взрыв на атомной станции!
— Нет, я не готовил! — пришелец защитился рукой. — Я специалист по корректировке сознания!
— Сейчас я тебе скорректирую сознание! — Поспелов швырнул жгуты в сторону. — Полежи и посмотри на свою кровь! И подумай!
Он сел в машину, развернулся всем телом ко второму пришельцу, с ужасом наблюдающему за допросом. Тот отпрянул назад, почему-то схватился за голову, видно, охранял свои бинты.
— С тобой мы иначе поговорим! У тебя сознание скорректировалось? Или еще нет?Чем я дольше буду говорить с тобой, тем больше вытечет крови из твоего товарища. Ну, будешь спасать его жизнь?
— Это жестоко… Это противоречит международным законам! — на хорошем английском заговорил пришелец.
— Ну да, когда речь заходит о жизни одного пришельца, тогда действуют ваши международные законы, — с нарастающей силой в голосе проговорил Поспелов. — А устраивать ядерные катастрофы в чужом государстве — это нормально? Это допускает ваш гуманизм? И это не жестоко, когда гибнут десятки тысяч людей в России. Когда умирают дети, когда они в утробе матери превращаются в уродов?
— Я против всякого насилия! — поспешил заверить «инженер». — Моя работа не несет гибели, смерти. Я занимался системами электронной связи.
— Ты застрелил молодого парня, в упор!
— Я имею право защищать свою жизнь!
— А я — свою землю! И свой народ, — отпарировал Поспелов. — Но я не намерен вести с тобой дискуссии о правах. Если ты такой гуманист — спаси своего товарища. Не предлагаю тебе спасти множество людей, которые могут пострадать от вашей диверсии на ядерном объекте. Для тебя они ничего не значат. Это же мусор, недочеловеки, рабочий скот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142