Прошу вас! Хотя бы на несколько часов!..
— Простите, не могу.
— В таком случае, не говорите ничего, — без обиды попросила она. — Вы же сможете срязаться с Георгием и спросить, было ли все, что я видела. Сможете?
— Пожалуй, да.
— Вы сами убедитесь, что я не обманула. Все это было, и я видела.
— Значит, мертвецы шли по воде? И стреляли?
— По воде…
— Считаете, это возможно?
— Не знаю… Наверное, для мертвецов все возможно, — вяло предположила Соломина. — Меня интересует только мой муж!
— Понимаю.
— Ничего вы не понимаете, — выложила на стол несколько листков бумаги из записной книжки. — Когда получите подтверждение — передайте Георгию вот это. Здесь все написано. День, час и место, которых нужно опасаться. Нужно избегать! Особенно вот этот день! Вот, двадцать девятого октября… Двадцать три часа десять минут… Пусть не подходит к воде! Ни в коем случае! Ему ничего не угрожает ни дома, ни в лесу. Но у воды его ждет смерть! Передадите?
— Непременно! Завтра же, с утренней почтой!
— И еще вот, обратите внимание, — она вытащила листок. — Семнадцатого июля, девять часов двадцать две минуты утра.
— Запомнил, — чувствуя себя неуютно, проговорил полковник. — Это не трудно… Не волнуйтесь, я все передам.
— Спасибо и за это… А не могли бы сказать: где сейчас мой муж? Не называйте города, хотя бы в какой стороне? Мне это важно.
— В южных областях, — неопределенно сказал Заремба. — На юге.
— На юге? Странно… Хорошо. Я еще приду к вам. Мне кажется, мы еще встретимся, и не один раз.
— Да, разумеется! — согласился он, провожая к двери. — Буду рад! А кто вы по профессии, если не… тайна.
— Я? Я просто очаровательная женщина.
— И все?
— Разве этого мало? — улыбнулась она и погрозила пальчиком. — И прошу вас, не обманывайте меня больше. Мой муж вовсе не на юге, а далеко на севере. В Карелии.
Ведь правда? Правда! А спрашивала я у вас, чтобы проверить, лжете вы или нет.
Оказывается, лжете. Но я все-все знаю. И скоро к нему поеду. Потому что мужу грозит беда.
Захлопнув за ней дверь, Заремба сунул руки в карманы и бесцельно походил по кабинету. Образ бывшей жены Поспелова и ее откровения оказались навязчивыми даже для привыкшего к чертовщине полковника: голос застрял в ушах, перед глазами, словно навязчивый солнечный зайчик, было ее лицо. Просто очаровательная женщина… И очень скромная! Потом он спохватился, что уже девятый час вечера — уборщица пришла мыть полы, — давно пора домой. Он спрятал бумаги в сейф, подержал в руках записки Соломиной: господи, что делает с бабами собственная дурь! Что имеем — не храним, потерявши плачем… Жила бы с Поспеловым, как за каменной стеной! Детей бы рожала! Тогда бы и была просто очаровательная… Заремба скомкал листки и бросил в корзину. Оказывается, и нынче сходят с ума от любви!
Не все еще потеряно!
Лифт оказался занятым — перевозили мебель с этажа на этаж, кто-то из начальства переезжал. Заремба стал спускаться по лестнице и, минуя третий этаж, вспомнил Лугового. Зайти, что ли, «доложить», что беседа с бывшей очаровательной женщиной проведена, претензии выполнены, и не видать ему Поспелова теперь, как своих ушей!
Луговой был у себя в прокуренном до синевы кабинете: его команда больше всего работала по ночам…
— Ну ты мне и удружил барышню! — сказал Заремба. — Оригинальная дама, мягко говоря, с большим приветом. Про мертвецов рассказывала, до сих пор шерсть на спине дыбом! Идут, говорит, по воде и стреляют. В моего мужа! А муж — в мертвецов.
— Ты береги моего парня, — предупредил Луговой. — В твоей епархии не мудрено, что и крыша съедет… Считаешь, у его… подруги полный бред?
— Раньше ты ее знал?
— Как же, раза два беседовал! Никаких намеков не заметил. Избалованная, конечно, капризная…
— Побеседовал бы сегодня!
— А мы говорили. Не про мертвецов, но… чувствую, говорит, Поспелову грозит беда. Навязчивая идея.
— У меня не стреляют, — засмеялся Заремба. — Ну, если только мертвецы… Это у тебя как на фронте.
— Что Поспелов делает-то? Только не темни.
— Что? На ферме живет, с дамой! Пасеку недавно купил. Поеду к нему медовуху пить.
— А ты бы прислушался к этой барышне, Александр Васильевич, серьезно посоветовал Луговой. — Знаешь, почему все красивые женщины ведьмы? Только потому что красивые. Что-то им Бог дает!..
— Ума бы дал!
— Они умеют предчувствовать. А когда есть у красивой женщины навязчивая мысль — стоит обратить внимание. А ну как правда? Согласен, ума мало, но предчувствие развито — не откажешь. Космос!
— Вот только про космос не надо! — замахал руками Заремба. — У меня от космоса язва желудка открывается… Слушай, за Поспеловым не водилось такого, чтоб умолчать, скрыть какие-нибудь дела? Не доложить и все?
— У кого этого не водилось?
— Когда дело касается личной безопасности?
— Тем более! У нас ведь все разведчики — супермены. Лет до тридцати, пока петух жареный не клюнет, пока пару операций не завалит. Колхозный труд сейчас не в почете, котируется жесткий индивидуализм. Вражеская пропаганда свое дело сделала.
— Понимаешь, старый фермер со страху удрал, а Поспелов ничего, живет, вдруг вспомнил Заремба. — Тишь и благодать у него…
Неожиданно перед глазами всплыло лицо Соломиной — как она медитировала, полулежа в кресле. Мертвецы идут… Ведь и хозяин фермы зимой о каких-то покойниках рассказывал, будто ходил в Долину Смерти хоронить… И балкон у него есть над водой! Правда, тогда лед был на озере и прорубь, чтобы белье полоскать… Откуда ей известно про балкон? Поздно уже, поеду домой, соврал он и торопливо распрощался. — От впечатлений голова лопается. А ну приснится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142