— А не взять ли нам бутылочку? Что-то голова не проходит…
— Почему не взять-то? — полковник полез за кошельком. — Можно еще и пива прихватить, холодненького. А то и у меня язва расшалилась.
За спецпрокурором не было славы тихого алкоголика, и такой оборот дела означал, что предстоит какой-то крупный и серьезный разговор. Он вернулся с полным звенящим пакетом, сел за руль и привез Зарембу на берег озера в десятом микрорайоне Строгино. За редким сквером поднимались скалы многоэтажек, а здесь, у воды, было тихо и не жарко. Законник на правах хозяина снял с заднего сидения и расстелил на земле чехол, разложил закуску и налил водки в разовые пластмассовые стаканчики.
— Кажется, ты в Карелии на меня обиделся? — спросил он, по условиям ситуации переходя на «ты».
Если он позвал пить «мировую», то это выглядело по крайней мере странно со стороны спецпрокурора. Подобных обид в их жизни было не счесть, и если каждую таким образом «замачивать», то круглый год не будешь просыхать. Да и не принято как-то обижаться на законы…
— За десантуру, что ли? — между прочим поинтересовался Заремба. — А что обижаться, все как положено. И так стволов у населения больше, чем после войны.
— Лукавишь! — погрозил пальцем законник и поднял стакан. — Ладно, давай, пока не нагрелась. Чтоб не было между нами обид.
Едва закусив, он тут же налил снова.
— Не часто? — Заремба открыл пиво. — Жара-то еще не спала…
Спецпрокурор достал колоду карт — подвернулась в кармане под руку, профессионально, как фокусник, распустил в воздухе и мгновенно собрал в тугую пачку.
— Эх, нам бы третьего да пульку расписать! — помечтал он, бросая колоду на чехол. — Давай кликнем любого прохожего?
— Давай, — согласился Заремба, внутренне восхищаясь непосредственностью законника. — Только я не очень-то в преферанс…
— Дело поправимое, — хмыкнул тот. — Главное, чтобы судьба послала нам сегодня третьего! Пошлет или нет?
Он по-прежнему оставался фаталистом… И Заремба вдруг проникся его состоянием — все сегодня свершалось по воле судьбы! Знал ли он, проснувшись утром, что вечером будет сидеть на берегу озера в Строгино, пить водку и играть в преферанс с несгибаемым и недоступным специальным прокурором?
— Ну что, замахнем еще по одной? — законник вскинул стакан. — Между первой и второй, говорят, пуля не должна успеть пролететь.
Выпил со вкусом, закусил нарезной ветчиной — Заремба диву давался.
— Ты там был, где транспортник гробанулбя? — спросил прокурор.
— Был… Печальное зрелище. Обломки разнесло на несколько километров. Самый крупный — хвостовое оперение…
— Хорошо зарядили.
— Сами и зарядили. Груз толком не проверили…
— А сами ли? — посеял сомнения фаталист.
— Ну не по воле же рока!
— Как знать… По чьей воле? В тот же вечер, как я из Карелии вернулся, пришел ко мне… человек. Черный человек, понимаешь? Высокопоставленное лицо. Так высоко поставленное — имя назвать страшно. Потому и не назову… И предложил он возбудить уголовное дело.
— Против меня? — угадал Заремба.
— На воре и шапка горит… Против тебя, твоего стрелка Поспелова и всей десантуры. И пожелал он, чтоб я немедленно арестовал всех и заключил, скажем, в Лефортово. Остальное — не мое дело.
— На основании чего?
— Были бы люди, основание найдется, — вздохнул законник. — Так хотелось пульку расписать, да, видно, не судьба… Ну что, с картами не везет, давай водку пить… Слушай, Саня, у тебя знакомого издателя нет? Кто бы взялся напечатать мои мемуары?
— Что-то не припомню, кажется, нет.
— А жалко… — он вдруг зашептал, заулыбался с мальчишеской восхищенностью:
— Я им такую бомбу приготовил! Такой заряд — хвостового оперения не останется!
Только бы успеть напечатать!С фактами, банковскими счетами, а какие цифры!..
Кстати, знаешь, какой гонорар мне предложил за услугу?
— Кто предложил? — переспросил Заремба, чувствуя легкий страх: спецпрокурор напоминал сейчас блаженного…
— Высоко поставленное лицо!.. Сто тысяч долларов сразу и столько же после того, как ты со своей командой сядешь в Лефортово. Какие деньги! Можно уйти со службы, купить виллу где-нибудь в Эквадоре и положить на все во-от такой! С прибором!..
Да, самое любопытное: знает все, даже о количестве трупов, которых навалил твой Пострел. И о твоих… тайных договоренностях. Относительно десантуры, оружия и прочего. На память кроет, сколько ты автоматов отдал, боеприпасов, взрывчатки. В общем, срок вам натягивает. Приличный, скажу тебе, срок. А может, вы в Лефортово долго и не протянете. У кого острая сердечная недостаточность, у кого инсульт, кого уголовнички приласкают заднищей о бетонный пол… Ты бы должен знать, откуда у него информация.
— Не знаю, — откровенно признался Заремба и выпил. — Если бы ты имя назвал… этого высокопоставленного, можно было бы вычислить. А так гадать я не привык.
Сказал бы фамилию?
— Пока не скажу. Знаю: тебе только скажи — ты сразу же начнешь отстрел.
Всех подряд. Ты же партизан… Всех не отстреляешь, а дело погубишь.
— Какое дело?
— Карельское! Ты его правильно начал, а я идиот полный! Прости меня, Саня.
Теперь бы я этим мужикам… этой десантуре сам по пулемету выдал. Если увидишь их, скажи: этот придурок обмороженный был… не прав и теперь кается… Хорошо ты начал, только с хвоста. В Карелии, брат, хвост у этого дракона, а все головы тут, в столице. Но ничего, бей в хвост. Больно станет — хоть одну голову, но завернет назад.
— Мне бы не мемуары твои, а информацию, — посожалел полковник. — А то все вокруг да около…
— Меньше знаешь — крепче спишь. Могу сказать одно: твой помощник Выхристюк — тварь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142