— А ты приехал моему мужу рога наставлять.
— Да я не поверил! С виду-то личные люди…
— Кто тебе про банду сказал?
— В народе говорят…
— Что, стоят и хором говорят? Конкретно?
— Бывший управляющий… Он раньше у нас участковым работал, глаз набит. В таком месте только бандиты и могут жить.
— Что еще про нас говорят? Он снова отвлекся, задумчиво и болезненно поморщился.
— Эх, дурак… Чуял ведь, из-за бабы погорю когда-нибудь. Нарвусь на мужика, или вот так…
— Вопрос слышал, подонок? — напомнила Татьяна.
— А? А-а!.. Говорят, хозяева плохие, хозяйство не заводят, землю не вспахали. А живут припеваючи. В магазине как наберут… Откуда и деньги… Живым мне от вас не уйти? Нет? Неужели ты меня?.. Не убивай, а? Я ведь ничего такого не сделал.
Если бы поверил управляющему, да ноги б здесь моей не было, не то что там какие-то мысли насчет рогов… Не убивай?
— С удовольствием сейчас бы продырявила тебя в решето, — Татьяна побрякала автоматом. — Да потом тащить тебя, кровь замывать… Муж приедет пусть тобой займется.
— Может, я вам… полезен буду? Может, как-то искупить можно, договориться?..
— Только не со мной, — Поморщилась она. — С мужем. Свою кладовую на первом этаже помнишь?
— Ну, помню! — насторожился Ворожцов.
— Вот и ступай туда. И не дергайся, спокойно иди, — она сняла ключ со стены. — Не бойся, стрелять не буду, но такую яичницу сделаю — в штанах не унесешь.
Кладовую строил сам Ворожцов, верно, намеревался хранить там самое ценное, поэтому получилась надежная камера с дверью, обитой железом и коваными запорами.
Сейчас там лежали мешки с комбикормом, закупленным еще с весны, но почти ненужным. Заперев темницу на замок, Татьяна вернулась назад и сразу же запросила прямую связь с Зарембой — так предписывала инструкция, но его на месте не оказалось — дежурный связист поставил ее запрос на контроль: это значило, что как только Заремба свяжется со своей базой, ему тут же передадут экстренный сигнал с фермы.
Вместе с заходом солнца она ощутила желание выгнать Ворожцова из камеры, запереться там самой, забаррикадировать дверь мешками и, хотя бы на час, уснуть без страха и ежеминутного вздрагивания. Предстоящая ночь не сулила ничего хорошего, ибо Татьяна уже убедилась, что в «бермудском треугольнике» ничего случайно не делалось, что всякое явление имеет определенную и пока не разгаданную закономерность, а злой предвестник здешней нечистой силы сидит в хозяйственном этаже.
И то, что Заремба никак не выходит на связь, — следствие той же зловещей тайны «треугольника».
Татьяна закрыла ставни, заперла двери и включила все виды сигнализации. И почти сразу же включилась автоматическая наружная видеокамера — замигала тревожная лампочка на пульте, замигал экран монитора, прежде чем отразить вызывающую озноб картину: от леса через луг осторожно пробиралась неясная пока человеческая фигура. Потом сработала примитивная, но надежная армейская сигнализация — в воздух одна за одной взлетели три красных ракеты: кто-то порвал тончайшую проволоку, разбросанную в траве.
А потом гулко и остервенело залаяли собаки…
Это были профессионалы высокого класса, на лес садились так, словно ребра у них стояли как железные прутья. Их можно было положить всех троих — тех, что падали на сопку, в кроны древнего бора, но тогда бы нижние, что приземлились у подошвы, заперли бы Поспелова, обложили со всех сторон, вызвали подмогу. И тогда не уйти. И если даже удастся вырваться, то вряд ли отвяжешься от погони. А в километре-полутора отсюда, на дороге — машина с пленным «тапером»…
Уж лучше синичка в руке, чем драконы в небе.
Георгий под шумок сделал приличный рывок вниз — пока парашютисты отвязывались и спускались на землю, бросив ленточные фалы. Уходить пришлось в Долину Смерти — в противоположную сторону от машины: те, что сели внизу, отрезали ему дорогу, и надо заломить приличный круг, чтобы незамеченным добраться до «нивы». У «драконов» существовала своя «Гроза», эти шестеро примчались как на пожар, значит, наверняка взяли под контроль дороги, чтобы отрезать пути отступления.
Так что придется на время залечь, переждать, чтобы благополучно вывезти пленного из «бермудского треугольника». Первый «язык», взятый живьем! Главное, чтобы не умер от болевого шока… «Драконы» боялись дневного света и исчезали, как всякая нечистая сила, с третьими петухами.
Важно было продержаться часов до пяти. Потом активность их уменьшится, резкая, наступательная инициатива потеряет тонус, превратившись в статическое наблюдение. Примерно так обрисовывал тактику действий «драконов» главный знаток и специалист — пилот Ситников. Но Поспелова не устраивало, что соглядатаями будет отмечено, как по дороге от Одинозера в сторону Горячего Урочища проследовал автомобиль фермера-новопоселенца, который наверняка был давно засечен и тщательно изучались его маршруты. Кем бы они ни были, какие бы цели ни преследовали, было ясно, что «драконы» имеют свою службу безопасности, иначе бы не продержались в Карелии так долго, не сумели бы бесследно упрятать концы своих операций по захвату авиатехники с пассажирами и экипажами. И конечно же, это их служба устраивала спектакли, демонстрации фильмов ужасов, чтобы запугать, поставить на место всякого вновь прибывшего в «треугольник».
Если же существует такая крепкая, отлично законспирированная и мобильная служба, то можно представить себе, чью же безопасность она обеспечивает! Кого прикрывает! Мало того, кроме «армейского» ее отделения, четко прослеживалось еще одно — политическое, направленное на работу с огромными массами населения России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142