– Присядь, – сказал Андре.
Он стал на колени перед нею, бледный, с блестящими глазами. Жюли казалось, что она слышит биение его сердца.
– Помнишь ли ты, – прошептал он, собравшись с духом, – тот день, когда ты согласилась стать моей женой, хотя я – ремесленник и сын ремесленника, а ты – богатая и знатная… это был такой же день, как и сегодняшний.
– Я не забыла, – ответила Жюли. – Ведь я люблю и любила тебя.
– Верно, что ты меня любила; но все же не так, как я, ведь каждый имеет то, что заслуживает, а я тебе просто поклоняюсь… Но ты мне верила и оказалась в плену моей любви. Я обещал тебе, что сделаю тебя счастливой.
– Я любила тебя, – повторила Жюли, – и люблю теперь!
Андре покрыл ее руки поцелуями.
– Там тоже был лес, – вспоминал Андре. – Наши преследователи не знали жалости, а у нас была только любовь, и это нас защищало, ведь любовь всегда защищает. Ты помнишь? Мы слышали топот их лошадей, и был момент, когда поднятая ими пыль окутала и нас.
– Конечно, помню, – произнесла совсем тихо молодая женщина. – Но в тот день я знала имена наших врагов.
– Я говорил тебе… в тот час, стирая пыль с твоего усталого лица: «Если у нас с тобой впереди – всего один-единственный день, то пусть он окажется прекрасным, радостным, пусть он стоит целой жизни!» Наши преследователи перекликались друг с другом в лесу. Мы были спокойны; ты улыбалась и произнесла тогда: «Это как причастие перед помолвкой…» И мы делили один кусок и пили из одного кувшина.
– Я и сейчас спокойна, смотри, я улыбаюсь, – пролепетала Жюли. – Но не прошлое мне важно, скажи, что происходит сегодня.
– Нет, прошлое важно, – возразил гравировщик, – оно со мной. Настоящим я не распоряжаюсь, а будущее мне неизвестно.
Жюли прильнула к его губам; затем она сказала, продолжая обнимать его:
– Я, кажется, догадалась, что произошло, но хочу все узнать от тебя.
Он не ответил.
– Они напали на наш след, они преследуют нас, – прошептала она, все более бледнея.
– Нет, – возразил он, – не то.
– Но что же тогда?
Он сел, обнял молодую женщину за талию и наконец сказал:
– Прошлой ночью из кассы господина Банселля были похищены четыреста тысяч франков, и в этом обвиняют нас.
– Нас! – повторила Жюли, и взгляд ее прояснился. И с облегчением, прижав руки к груди, она добавила:
– О! Как я боялась.
Андре обратил на нее нежный взгляд.
– Послушай, Париж – вот место, где я хочу тебя укрыть. Я все обдумал и убежден: обстоятельства уже приговорили нас, и я не хочу, чтобы ты попала в тюрьму.
– В тюрьму! – с дрожью в голосе повторила Жюли.
Андре, которого против обыкновения не поняли с полуслова, с досадой поморщился.
– У меня так мало времени, – высказал он вслух то, что его заботило.
– Я уверена в твоей невиновности, как и в своей собственной, – сказана Жюли. – Но почему в тюрьму?
То, что глубоко прочувствовано, и сказать легко. Нередко именно так рождается красноречие. Как только Андре оказался перед необходимостью объяснения, которого хотел избежать, он стал изъясняться столь кратко, ясно и убедительно, что молодая женщина обрела такую же уверенность в его правоте, как и он сам. Правда, эта уверенность была основана на разрозненных фактах, но они отличались такой согласованностью и были столь последовательно изложены, что в целом составляли ясную картину.
Жюли Мэйнотт была взволнована, как и сам Андре, а может быть, и больше. Когда он закончил свою краткую судебную речь – пророческое резюме обвинения против него самого, – Жюли безмолвствовала.
– Вчера вечером, – прошептала она наконец, – когда мы услышали шум в магазине… это и был грабитель. Он пришел за боевой рукавицей. Я уверена! Комиссар возвращался домой в тот момент, когда мы вышли гулять, а для прогулок было уже слишком поздно. Господин Банселль хвастал перед тобой своими деньгами, которые он держал в новой кассе. Папаша Бертран видел, как ты считал банкноты, и я ему поднесла выпить…
В полном отчаянии она схватилась за голову.
Затем вдруг сказала возмущенно:
– Но какое значение имеет все это, если ты не виновен!.. Все, что сделаешь ты, сделаю и я; я пойду туда, куда пойдешь и ты; я разделю твою судьбу: ведь я – твоя жена.
– Ты также и мать, – прошептал Андре, с восторгом глядя на нее.
Блеск угас в глазах Жюли.
– Почему ты не взял ребенка? – спросила она.
– Ты сама нашла ответ, вспомни, как ты сказала, что можно прятаться день, два…
Поцелуй, смешанный со слезами, был ее ответом:
– Без тебя я умру!
И, конечно же, она сказала это чистосердечно; Андре понимал ее, чувствуя, как трепещет ее сердце.
– Ты будешь жить для мужа и для сына, – возразил он.
Жюли заметалась в его объятиях.
– Так вот что ты задумал! Я поняла твой замысел – остаться без меня, одному с нашим несчастьем!
Ответ молодого чеканщика звучал твердо и почти строго:
– Да, я хочу остаться один. И я говорю «я хочу» впервые с тех пор, как мы женаты, Жюли. И хотя мысль скрыться втроем приходила мне в голову, все же я не решился на это. Мой отец был всего лишь бедняком, но он оставил мне в наследство незапятнанное имя, и таким я должен передать его своему сыну.
– Значит, ты надеешься? – спросила Жюли, глядя на него в волнении.
Но он хранил молчание, и она с горячностью добавила:
Если ты надеешься, то зачем же отталкиваешь меня?.. Да нет же! – прервала она себя. – Надежды нет, и твой побег – тому свидетельство. Его вменят тебе в вину. Если ты хотел защищаться, ты не должен был бежать.
Я не столь уж большой умник, – сказал Андре, согревая своим дыханием похолодевшие руки молодой женщины, – но мы вместе читали древнюю историю, помнишь, там речь идет о войнах за свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204