ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Надо найти предлог. К примеру, ты пришел к нему в трактир повидаться с приятелем, который назначил тебе там встречу, или в крайнем случае ты случайно заметил, как твой приятель туда зашел. Только так, и никак не иначе.
В этот момент человек в полувоенном костюме свернул с улицы Галиот к трактиру «Срезанный колос»; тусклый свет качающегося на ветру фонаря скользнул по его лицу. Великие решения всегда принимаются мгновенно, они похожи на вспышку молнии. Оба родителя Саладена разом поднялись.
– Ты узнал его? – спросил Симилор.
– Это господин Патю, капитан «Орла из Мо № 2», что плавает по каналу, – ответил Эшалот.
– Нам повезло, – продолжал Симилор, – у меня есть к нему разговор: этот рулевой осмелился обойтись со мной неуважительно на своем корыте. Честь требует, чтобы я задал ему хорошенькую трепку – чем не предлог? Вперед!
Эшалот не менее приятеля придерживался кодекса чести. Приложив все усилия, чтобы сдержать охватившее его волнение, он последовал за Симилором, который с задорным видом двинулся к проулку. Саладен остался под скамейкой. Что еще сказать? Мы знаем чувствительную душу Эшалота. Вместо того чтобы предаваться долгому и малоприятному анализу охватившего Эшалота наваждения, мы лишь констатируем факт: он забыл Саладена!
Прежде чем войти, Симилор отряхнул костюм и сдвинул на ухо свою серую шляпу, но от его обычной самоуверенности не осталось и следа. Есть пороги, один вид которых заставляет сильнее биться сердце. Но он все-таки толкнул дверь; Эшалот проскользнул вслед за ним, инстинктивно стянув свою соломенную шляпу, словно христианин, проникающий в храм.
Они очутились в насквозь прокуренном просторном зале, где в клубах табачного дыма сидели и выпивали человек сорок посетителей. Эти любители подымить трубочкой и игроки в домино, с виду напоминавшие мелких буржуа, скорей всего были, да что там говорить – наверняка были теми самыми парнями, которые знали свое дело!
Симилор направился прямо к стойке, где толстая женщина в фиолетовом платье уже расточала нежные улыбки капитану Патю.
– Капитан! – рявкнул Симилор не своим голосом.
Пресноводный моряк вздрогнул и обернулся, ища того, кто осмелился прервать его приятный разговор.
– Тише, Амедей, тише, – шепнул приятелю Эшалот.
– Как, – не внимая другу продолжал Симилор, – вы меня не узнаете? Не узнаете молодого человека, которого вы оскорбили своим недостойным поведением, когда тот рискнул отправиться в плавание на вашем дрянном корыте? Так вот, знайте же, что я пообещал поколотить вас и сдержу свое слово, даже если у меня под рукой окажется всего лишь одеяло, трость или тарелка с пирожными! Я всегда дерусь с открытым забралом!
Громовой раскат хриплого смеха встретил окончание этой речи, вызвавшей всеобщее одобрение. Эшалот взглянул на товарища, и ему показалось, что тот стал выше ростом.
Во всех странах муж королевы окружен завистниками. Капитан Патю не избежал сей участи. Когда почтенная матрона, хозяйка «Срезанного колоса», заговорила о том, что неплохо бы выбросить Симилора за дверь, раздался приглушенный ропот.
– В почтенные заведения не пускают всякий сброд! – настаивала управительница, откликавшаяся на веселое имя госпожи Лампион.
– А почему бы вам не заткнуть свою пасть, моя толстушкa? – спросил Симилор, приосанившись. – Вот если, к примеру, вам шепнут на ушко: «Будет ли завтра день?..»
Не успел он закончить фразу, как его глаза, нос и рот мгновенно исчезли под пресловутой серой шляпой, нахлобученной могучей рукой хозяйки по самый Подбородок… В зале раздались взрывы хохота. В Эшалоте проснулся лев. Он закатал рукава блузы и к вящему веселью галерки встал в стойку французского боксера. Но вместо того чтобы начать раздавать удары направо и налево, он вдруг принялся отчаянно чесать в затылке, бормоча при этом:
– Здравствуйте, господин Пиклюс; доброго здоровья, господин Кокотт; ваш слуга, папаша Рабо.
К стойке направлялся сам господин Пиклюс. Приблизившись, он тихо прошептал на ухо величественной Лампион:
– Это овечки Приятеля-Тулонца. Поэтому давай без глупостей.
А так как она открыла рот, намереваясь ответить, Пиклюс добавил:
– Потерпи до завтрашнего вечера.
Через несколько минут Симилор и его верный Эшалот, чувствуя себя на седьмом небе от счастья, уже сидели за столом среди пятнадцати-двадцати артистов, знающих свое дело. Это была поистине волшебная ночь: они играли и совсем позабыли о делах. Попав в столь изысканное общество, наши друзья буквально преобразились, и никто из них не вспомнил о покинутом младенце. Впрочем, уже сколько раз Саладена забывали, то под стулом, то подвешенным на гвоздике, хотя, надо признать, здоровье его от этого отнюдь не пострадало. Около четырех часов утра началось какое-то движение. Некто, в ком с первого же взгляда можно было распознать важную персону, вошел через потайную дверь, выходящую на Дорогу Влюбленных. При виде этого черноволосого человека с густыми бакенбардами и в синих очках у обоих приятелей зашевелились смутные воспоминания. Но они так и не смогли придать им ясности, ибо головы их уже были одурманены изобилием изысканных напитков и яств, коих им разом довелось попробовать.
У Лекока не было ни черных бакенбард, ни синих очков. Когда же они все-таки попытались совместными усилиями что-то припомнить, Пиклюс шепнул им:
– Пора бай-бай, мои пташки! Свидание назначено на завтра, на одиннадцать утра; вам предстоит встретиться с самым главным хозяином, господином Матье…
– Так, значит, всем заправляет Трехлапый! – удивленно воскликнул Эшалот.
А Симилор, которого удивить было гораздо сложнее, добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
В этот момент человек в полувоенном костюме свернул с улицы Галиот к трактиру «Срезанный колос»; тусклый свет качающегося на ветру фонаря скользнул по его лицу. Великие решения всегда принимаются мгновенно, они похожи на вспышку молнии. Оба родителя Саладена разом поднялись.
– Ты узнал его? – спросил Симилор.
– Это господин Патю, капитан «Орла из Мо № 2», что плавает по каналу, – ответил Эшалот.
– Нам повезло, – продолжал Симилор, – у меня есть к нему разговор: этот рулевой осмелился обойтись со мной неуважительно на своем корыте. Честь требует, чтобы я задал ему хорошенькую трепку – чем не предлог? Вперед!
Эшалот не менее приятеля придерживался кодекса чести. Приложив все усилия, чтобы сдержать охватившее его волнение, он последовал за Симилором, который с задорным видом двинулся к проулку. Саладен остался под скамейкой. Что еще сказать? Мы знаем чувствительную душу Эшалота. Вместо того чтобы предаваться долгому и малоприятному анализу охватившего Эшалота наваждения, мы лишь констатируем факт: он забыл Саладена!
Прежде чем войти, Симилор отряхнул костюм и сдвинул на ухо свою серую шляпу, но от его обычной самоуверенности не осталось и следа. Есть пороги, один вид которых заставляет сильнее биться сердце. Но он все-таки толкнул дверь; Эшалот проскользнул вслед за ним, инстинктивно стянув свою соломенную шляпу, словно христианин, проникающий в храм.
Они очутились в насквозь прокуренном просторном зале, где в клубах табачного дыма сидели и выпивали человек сорок посетителей. Эти любители подымить трубочкой и игроки в домино, с виду напоминавшие мелких буржуа, скорей всего были, да что там говорить – наверняка были теми самыми парнями, которые знали свое дело!
Симилор направился прямо к стойке, где толстая женщина в фиолетовом платье уже расточала нежные улыбки капитану Патю.
– Капитан! – рявкнул Симилор не своим голосом.
Пресноводный моряк вздрогнул и обернулся, ища того, кто осмелился прервать его приятный разговор.
– Тише, Амедей, тише, – шепнул приятелю Эшалот.
– Как, – не внимая другу продолжал Симилор, – вы меня не узнаете? Не узнаете молодого человека, которого вы оскорбили своим недостойным поведением, когда тот рискнул отправиться в плавание на вашем дрянном корыте? Так вот, знайте же, что я пообещал поколотить вас и сдержу свое слово, даже если у меня под рукой окажется всего лишь одеяло, трость или тарелка с пирожными! Я всегда дерусь с открытым забралом!
Громовой раскат хриплого смеха встретил окончание этой речи, вызвавшей всеобщее одобрение. Эшалот взглянул на товарища, и ему показалось, что тот стал выше ростом.
Во всех странах муж королевы окружен завистниками. Капитан Патю не избежал сей участи. Когда почтенная матрона, хозяйка «Срезанного колоса», заговорила о том, что неплохо бы выбросить Симилора за дверь, раздался приглушенный ропот.
– В почтенные заведения не пускают всякий сброд! – настаивала управительница, откликавшаяся на веселое имя госпожи Лампион.
– А почему бы вам не заткнуть свою пасть, моя толстушкa? – спросил Симилор, приосанившись. – Вот если, к примеру, вам шепнут на ушко: «Будет ли завтра день?..»
Не успел он закончить фразу, как его глаза, нос и рот мгновенно исчезли под пресловутой серой шляпой, нахлобученной могучей рукой хозяйки по самый Подбородок… В зале раздались взрывы хохота. В Эшалоте проснулся лев. Он закатал рукава блузы и к вящему веселью галерки встал в стойку французского боксера. Но вместо того чтобы начать раздавать удары направо и налево, он вдруг принялся отчаянно чесать в затылке, бормоча при этом:
– Здравствуйте, господин Пиклюс; доброго здоровья, господин Кокотт; ваш слуга, папаша Рабо.
К стойке направлялся сам господин Пиклюс. Приблизившись, он тихо прошептал на ухо величественной Лампион:
– Это овечки Приятеля-Тулонца. Поэтому давай без глупостей.
А так как она открыла рот, намереваясь ответить, Пиклюс добавил:
– Потерпи до завтрашнего вечера.
Через несколько минут Симилор и его верный Эшалот, чувствуя себя на седьмом небе от счастья, уже сидели за столом среди пятнадцати-двадцати артистов, знающих свое дело. Это была поистине волшебная ночь: они играли и совсем позабыли о делах. Попав в столь изысканное общество, наши друзья буквально преобразились, и никто из них не вспомнил о покинутом младенце. Впрочем, уже сколько раз Саладена забывали, то под стулом, то подвешенным на гвоздике, хотя, надо признать, здоровье его от этого отнюдь не пострадало. Около четырех часов утра началось какое-то движение. Некто, в ком с первого же взгляда можно было распознать важную персону, вошел через потайную дверь, выходящую на Дорогу Влюбленных. При виде этого черноволосого человека с густыми бакенбардами и в синих очках у обоих приятелей зашевелились смутные воспоминания. Но они так и не смогли придать им ясности, ибо головы их уже были одурманены изобилием изысканных напитков и яств, коих им разом довелось попробовать.
У Лекока не было ни черных бакенбард, ни синих очков. Когда же они все-таки попытались совместными усилиями что-то припомнить, Пиклюс шепнул им:
– Пора бай-бай, мои пташки! Свидание назначено на завтра, на одиннадцать утра; вам предстоит встретиться с самым главным хозяином, господином Матье…
– Так, значит, всем заправляет Трехлапый! – удивленно воскликнул Эшалот.
А Симилор, которого удивить было гораздо сложнее, добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204