– В таком случае, – продолжил господин Матье, – наши тылы обеспечены. Правосудие получит свое, а старый счет по делу в Кане будет закрыт. А теперь – к сейфу!
Он достал из кармана два банковских билета, ключи и два пригласительных билета; конверты, где они лежали, были запечатаны замысловатой печатью банкирского дома Шварца. Ключи были новыми, и, очевидно, сделаны в уже знакомой нам кузнице.
– Вот пропуск на вход, – продолжил Трехлапый, отдавая Пиклюсу и Кокотту два пригласительных билета, – а вот инструмент для работы.
И он дал им ключи.
– Что же до этого, – завершил он, передавая банковские билеты, – то это на достойную экипировку и на карманные расходы.
Кокотт и Пиклюс, не поблагодарив, взяли деньги. Их фанфаронская веселость улетучилась.
– Вы кое о чем забыли, – заявили они в один голос.
– Кажется, мы струсили, – усмехнулся Трехлапый, поднося к губам стакан рома. – Мы испугались когтей сейфа?
– Рукавица… – начал Кокотт.
А Пиклюс решительно завершил:
– Мы не станем работать без латной рукавицы!
Господин Матье посерьезнел и ответил:
– Вы будете не одни, мои крошки. Куш слишком жирен, чтобы вам одним доверить получить его. Приятель-Тулонец сам проследит за работой, сам вручит вам рукавицу и покажет, как ею пользоваться.
VIII
МУЗЫКА И ДЕНЬГИ
В такие ночи простой люд Парижа не ложится спать. В такие ночи простой люд бодрствует, обуреваемый жаждой все увидеть и услышать, стремясь вдохнуть тонкий аромат духов, уловить сверкание бриллиантов или блеск пленительных глаз, насладиться зрелищем роскошных туалетов, словом, лихорадочно стремится приобщиться к тем суетным и ничтожным радостям, которые кажутся ему столь притягательными и которые он сам отчаялся когда-либо вкусить. Квартал, где располагался особняк барона Шварца, жил в напряжении, какое обычно бывает вечером накануне фейерверка. В сущности, соседи весьма равнодушно относились к чете Шварц, ибо супругов можно было упрекнуть только в одном: они были слишком богаты. Была также Бланш, очаровательное дитя, не имевшее ничего общего с денежным мешком родителей. Преступление, именуемое счастьем, имеет срок давности. Берем на себя смелость сказать, что Бланш родилась не только в рубашке, но и в золотой колыбели, однако все оправдывали ее, ибо чтобы получить свое состояние, ей не пришлось ничего делать.
Бланш была порядочной девушкой, она была богата во втором поколении, и ей прощалось богатство, накопленное родителями; она имела право быть красивой, благородной, самоотверженной и ослепительной, словно солнечный луч.
Мы вовсе не хотим сказать, что взбудораженные жители окрестных улиц лишали себя удовольствия позлословить; впрочем, перемывание косточек было вполне обычным делом и за дверями гостиных; заметим также, что речи скромных соглядатаев-соседей мало чем отличались от речей привилегированных гостей господина барона. И вот все эти коварные привратники, легковерные зеваки и прочие праздношатающиеся особи слонялись вокруг особняка, изредка бросая взоры на стражей порядка, кои, подражая древним философам, считают себя чуждыми человеческих страстей.
Пределом мечтаний каждого было разглядеть, что происходило во дворе особняка. Задача не из легких по причине постоянно прибывающих экипажей и упорства зрителей первых рядов, которые, приобретя сии престижные места ценой многочасового ожидания, готовы были оборонять их до самой смерти. Излишне напоминать, что во всех домах по улице Энгиен окна были распахнуты снизу доверху, от антресольных этажей до мансард.
Высунувшиеся из окон люди оживленно переговаривались:
– Вереница экипажей начинается у Мадлен.
– За тридцать су ей продали конвертик от пригласительного билета!
– Ого! Бывают же счастливчики!
Начиная с одиннадцати часов экипажи прибывали беспрерывно; карета заезжала в обсаженный деревьями двор, из нее на крыльцо выплескивались женщины, бриллианты и цветы, и она отъезжала в сторону, уступая место следующему экипажу.
Любопытные рисковали вывихнуть себе шеи. Время от времени объявляли о прибытии какой-нибудь знаменитости от искусства, политики или финансов. Тут же по толпе пробегал взволнованный шепот, никто ничего не видел, но каждый считал своим долгом высказать свое мнение об этой высокопоставленной персоне.
Между тем в толпе невинных зевак кипела работа, та самая, что была подготовлена Трехлапым в трактире «Срезанный колос». Но тут появился человек, единственный в своем роде: он пришел на бал к господину Шварцу пешком. Имя его, произнесенное Риффаром, привело в волнение всех, вплоть до блюстителей порядка, которые тут же отправили донесение в префектуру. Риффар, племянник привратника особняка, пребывал на своем месте. С чувством выполненного долга он произнес:
– Как же так получается, что подобная птица удостоила нас своим посещением!
А на улице номера со 2-го по 8-й, лица как женского, так и мужского пола, повторяли имя господина Брюно, пространно объясняли, кто он и чем занимается, и не уставали изумляться его дерзости.
А в это время тот же самый Риффар тихо и незаметно провел в дом направлявшегося к господину Шампиону Эшалота; чтобы достойно исполнить возложенное на него поручение, бывший аптекарь оставил Саладена в шкафу привратницы. С теми же предосторожностями был проведен и Симилор, направлявшийся к госпоже Шампион; бывший учитель танцев облачился в подобающий его роли костюм, выигрышно оттенявший его природные совершенства. Затем в дом проникли номера 11 и 12, то есть господин Эрнест и мадемуазель Мазагран, которым после отъезда супругов Шампион было поручено заняться рассыльным из кассы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204