«Он выглядит немного грустным», – подумала она. Его солнечная улыбка как будто лишилась обычного блеска. Импульсивно Брук обняла Джейсона.
– Чувствуй себя как дома, Брук. Я бы представил тебя гостям, но мне нужно оставаться здесь, пока мы не отчалим.
Брук бродила по яхте среди толпы приглашенных и улыбалась, узнавая одно знакомое лицо за другим. После того как Брук улыбнулась в знак приветствия красавчику – ведущему теленовостей, а он улыбнулся ей в ответ, она поняла с ужасом, вызвавшим замешательство, что ведет себя так, словно знакома с ними. Она действительно знала, кто они. Она видела их по телевизору, в кино, на сцене, она слушала их музыку и восхищалась роскошной одеждой, которую они разрабатывали. Они были узнаваемы, но Брук – нет.
И вместе с тем они улыбались в ответ на ее улыбку.
«Это потому, что я должна быть кем-то, – поняла Брук. – Я бы не оказалась на этой яхте в этот особенный день с этими особенными людьми, если бы я ничего собой не представляла. Просто они не могут определить, кто я».
– Брук!
– Привет, Адам. – Действительно знакомое лицо.
– Это очень волнующее событие, правда?
– Превосходный день.
– Позволь мне представить тебя некоторым гостям, – предложил Адам.
Брук и Адам снова пошли тем же маршрутом, который уже прошла Брук. Он представлял ее своим знакомым, с которыми она уже успела обменяться улыбками. Адам представлял ее как Брук Чандлер; иногда он добавлял, что она работает в окружной прокуратуре. Адам ни разу не упомянул, что она сестра-близнец Мелани Чандлер.
Брук не видела Мелани и не разговаривала с ней с тех пор, как они вместе ели в «Плаза». За любовным романом Чарлза и Мелани она следила по публикациям в прессе и размышляла, когда он кончится. А что, если он никогда не кончится? А что, если, как заявляли газеты и журналы, их счастливая, слепая любовь окажется вечной?
Когда Джейсон позвонил неделю назад и предложил Брук участвовать в круизе в честь Дня независимости, она приняла его предложение, поскольку ей было необходимо увидеть Чарлза и Мелани вместе. Брук должна кое-что выяснить для себя.
Чарлз любит Мелани, решила Брук, когда сумерки окутали Манхэттен. Брук никогда не могла себе представить т кое нежное или такое счастливое выражение его темно-карих глаз. Чарлз любил Мелани, и это казалось очевидным. И было что-то новое – что-то ясное и безмятежное – во внешности Мелани.
– Какие новости по убийству Памелы Роудз, Брук? – спросил телеведущий после ужина. Чарлз, Мелани, Адам, Джейсон и Брук сидели на корме и не спеша потягивали шампанское в сумерках, ожидая, когда совсем стемнеет и начнется эффектный фейерверк. – Не для записи, – быстро добавил он.
Этот вопрос удивил Брук. Потом она вспомнила, что Адам упомянул окружную прокуратуру, когда представлял Брук гостям.
– Для записи или нет – не имеет никакого значения, ответила Брук. – Я ничего не знаю.
За исключением того, каким тоном рассказывал ей об убийстве Ник Эйдриан, за исключением его не предназначенного для публикации опасения, что это только начало серии подобных убийств.
– Ты был с ней знаком, так ведь, Чарлз? – спросил Адам.
– Она была для Чарлза одной из многочисленных… – начал Джейсон, но, увидев, как расширились светло-голубые глаза Мелани, оборвал себя на полуслове.
Чарлз повел себя так, словно это его ничуть не касалось.
«Джейсон, что случилось? – размышлял Чарлз, уловив горечь в голосе брата. В тоне Джейсона чувствовалась резкость вместо неизменной вежливости последних месяцев. Чарлз пристально смотрел на своего брата-близнеца, не веря своим ушам. – В чем дело, Джейсон?»
– Я знал Памелу, – с трудом выговорил Чарлз. Воцарилось неловкое молчание, каждый лихорадочно подыскивал новую, безопасную тему для разговора.
– Что касается вынесения приговора Джонсу, – наконец пробормотал телеведущий, – это действительно впечатляюще, Брук.
– О, ну… – «Он на самом деле знает, кто я», – с удивлением поняла Брук.
– Эндрю Паркеру пора начать остерегаться.
– О нет. Эндрю – самый лучший. Он научил меня всему, что я знаю.
– Возможно, он научил тебя слишком многому.
Последние слова заглушил грохот, взрыв света и ярких красок на темном небе ароматной июльской ночи, когда миллионы огоньков фейерверка вспыхнули над головой. Завороженные удивительным зрелищем над Манхэттеном, они все направились к блестящим латунным перилам на подветренной стороне яхты.
Только Чарлз и Мелани задержались.
– Мелани? – нежно произнес Чарлз, взяв ее за руки.
– Почему ты не рассказал мне, что был знаком с Памелой Роудз? – Свет от салюта играл в ее светло-голубых глазах.
– Я знал ее задолго до того, как встретил тебя.
– Но…
– Дорогая, это не имеет к нам никакого отношения.
– И все-таки…
Чарлз заставил Мелани замолчать, прильнув губами к ее рту и призывая ее, таким образом, страстно и нежно, не беспокоиться. Они целовались, и их лица с выражением страсти освещались блестящими разноцветными искрами фейерверка на летнем небе. Джейсон и Брук наблюдали за поцелуем своих близнецов…
Волна трепетного, волнующего чувства прокатилась внутри Брук, словно Чарлз целовал ее. Брук быстро справилась с этим изумительным, чудесным ощущением, рассердившись на себя за такую реакцию. «Посмотри правде в глаза, Брук».
«Он целовал Гейлен так же? – размышлял Джейсон со смешанным чувством грусти и злости. – Чарлз соблазнил Гейлен так же, как сейчас обольщает Мелани? Конечно, да. В этом Чарлз настоящий специалист – он заманивает жертвы в свою теплую, прочную паутину любви. Потом, когда жертва оказывается в ловушке, он бросает ее».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134