Когда они проснулись следующим утром, обширные земли Уиндермира были белыми, чистыми от снега. Девственными.
– Джейсон, – промолвила Гейлен, когда они смотрели из окна спальни на мягкое белое покрывало снаружи и на изящно расписанные снегом деревья, растущие до самого серо-зеленого моря. – Ты нарисуешь это?
Джейсон подошел сзади к Гейлен, стоящей в своей скромной фланелевой ночной рубашке, и обнял ее.
– Если ты захочешь. – Он поцеловал ее в макушку, уткнувшись губами в золотисто-рыжую копну спутанных волос.
Гейлен мгновение стояла тихо. Потом она повернулась в его объятиях и нежно коснулась его щек своими тонкими белыми пальцами.
– Я хочу…
Джейсон ждал. Ее взгляд говорил ему, что она хочет не только то, чтобы он нарисовал Уиндермир в снежном великолепии.
– Люби меня, Джейсон.
Джейсон не стал спрашивать, уверена ли она. Если бы она не решилась, если бы он почувствовал хоть малейшую неуверенность в том, насколько сильно он любит ее, он бы остановился. Если бы смог. А смог бы? Он так сильно хотел ее. Ощущать ее теплое, красивое, мягкое тело рядом с собой ночь за ночью было таким непередаваемым удовольствием. И таким мучением.
Смог бы он остановиться? Да. Если бы ему пришлось. Если бы ее глаза или ее тело дали ему хоть малейший знак сомнения, он бы остановился. Его любовь к ней остановила бы его.
Но сейчас ее зеленые глаза говорили ему, что она хочет его. Время пришло. И мягкое тело под фланелевой ночной рубашкой говорило ему об этом же, судя по тому, как она прижималась к нему и двигалась в ритме страсти и желания, торопилась навстречу удовольствию и просила о ласке.
– Я люблю тебя, Гейлен, – прошептал Джейсон, прильнув к ее губам.
Они целовались, стоя перед окном при бледном утреннем свете, а снаружи тихо падал снег. Наконец Гейлен высвободилась из его объятий и, не отрывая от него глаз и ища в них любви, сняла через голову ночную рубашку.
Джейсон никогда не видел ее обнаженной. Он знал ее красивые, круглые, кремового цвета груди на ощупь и на вкус, но не видел их. И он представлял в своем воображении все остальное.
Но она оказалась даже еще более красивой, чем он ожидал. Ее округлую, мягкую женственность скромно прикрывали длинные золотисто-рыжие волосы. Джейсон сразу же вспомнил картину Боттичелли «Рождение Венеры». Это было смутное представление, потому что весь его разум и все его чувства были заняты только одним – желанием ее.
Джейсон снял свою пижаму. Они стояли, глядя друг на друга, не дотрагиваясь, не говоря ни слова, не двигаясь. Потом, в одно и то же мгновение, они улыбнулись – нежной, любящей, понимающей улыбкой.
Джейсон положил ее на свою кровать, и их обнаженные тела впервые встретились для радостного познания друг друга.
Она была такой мягкой, и теплой, и красивой!
«О, Джейсон, Джейсон».
«Я хочу тебя, Гейлен. Всю тебя».
Лаская Гейлен, Джейсон ловил взгляд ее глаз. Он искал в них сомнение и не находил его, дотрагиваясь до ее груди, до ее губ, до ее бедер…
– Гейлен, – хрипло прошептал он, когда больше уже не мог ждать ни одной секунды и думал, что она тоже готова к этому.
– Джейсон. – Ее глаза блеснули, излучая приглашение и уверенность, в то время как она пошевелила своими бедрами под ним.
Она крепко зажмурилась, испытывая некоторую боль, – только на мгновение. Потом они снова были вместе. Они помедлили, привыкая к удивительному ощущению близости, обмениваясь любящими улыбками и сверкающими взглядами. Затем их губы слились в поцелуе, они закрыли глаза, их руки и ноги тесно переплелись, и они вместе отдались волшебному ритму любви.
Глава 11
– Привет, Чарлз. – Мелани улыбнулась очаровательной, соблазнительной улыбкой. Была почти полночь, вот-вот настанет время приветствовать начало Нового года.
– Привет, Мелани, – улыбнулся в ответ Чарлз.
Вивека Сандерз, красавица из Нового Орлеана, превратившаяся в Рону Барретт Манхэттена, стояла рядом и с огромным интересом наблюдала, как Мелани и Чарлз обмениваются приветствиями. Ночное телешоу Вивеки под названием «Обозрение Вивеки» развлекало своих преданных зрителей интимными деталями и дразнящими сплетнями о Красивых Людях Нью-Йорка.
«Правильно, Вивека, – размышляла Мелани, загадочно улыбнувшись в ее сторону. – Ты только что стала свидетелем первого почти за три месяца разговора между Чарлзом Синклером и Мелани Чандлер».
И это действительно бросалось в глаза. Чарлз видел Мелани на всех шоу моды. Чарлз наблюдал со своего почетного места, зарезервированного для него как для главного редактора журнала «Мода» в конце подиума, как Мелани демонстрирует коллекции поразительных, элегантных, авангардных и шикарных нарядов Лорена, Бласса, Эллис, Миллера, Кляйна. Чарлз видел Мелани во время показов моды, он видел ее и на знаменитых щедрых вечеринках, посещаемых самыми известными, могущественными и богатыми людьми Нью-Йорка.
Стремительная карьера Мелани Чандлер в мире моды должна была, по крайней мере, привлечь внимание Чарлза Синклера. И вместе с тем казалось, что он совершенно не обращает внимания на новую и самую обольстительную звезду галактики знаменитостей Манхэттена.
А сейчас Чарлз и Мелани разговаривали и улыбались, и все следили за ними.
– Номер «Образов» в этом месяце был просто замечательным, – искренне промурлыкала Мелани. И это была правда. Конечно, она делала комплимент не тому брату-близнецу. «Образы» более подходили Джейсону – страстному, чувственному, с богатым воображением, – как и должно было быть.
– Тебе понравилась «Эмералд»?
«Замечательное представление, Чарлз, – подумала Мелани. – Ты, кажется, действительно интересуешься тем, что я думаю об этом рассказе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134