«Как же нелегко приходилось в той деревушке бастарду!», – с грустью подумала Бринн. Расти без матери, с дедом, только и мечтавшим использовать его для получения барышей, и с отцом, который ласково обращался с ним, пока не почувствовал в нем угрожающую своей власти силу. Гейдж не из тех, кто позволил бы затирать себя и над собой насмехаться. Ей вдруг захотелось увидеть рядом Хардрааду и юного Гейджа.– Когда он прогнал тебя?– Мне пришлось вернуться в Норвегию несколько лет назад.Он покинул Хардрааду и стал королем торговцев, когда тот отклонил его законные права. Гейдж никогда не согласился бы с поражением, он попытался бы силой вырвать победу из любого сложившегося положения.– Тебе было лучше без Хардраады.– Кто ты такая, чтобы судить? – Лицо его стало жестким. – Думаю, трон Хардраады был бы мне впору.– Не могу поверить, что ты мечтал о его троне.– Мне ничего больше не было нужно от него. – Гейдж пристально посмотрел на нее и подтвердил:– Ничего.Он никогда не поймет, как необходим сейчас был ему разговор об отце, именно здесь и сейчас. Она же знала, что теперь его боль немного ослабнет. И у нее постепенно растаял ком в горле.– Раз ты так считаешь, значит, так и есть. – Бринн поднялась с колен. – Ладно, теперь я вернусь в лагерь. Его нетерпеливый жест выражал удивление.– С тех пор как мы ушли из лагеря, я только это тебе и предлагал.– Тогда я не могла этого сделать. Теперь тебе легче.Бринн собралась уходить.– Постой! – Гейдж рванулся за ней и схватил ее за руку.Горечь и боль, слезы, сглатываемые втайне ото всех, одиночество и темнота.Страдания раздирали душу, эмоции захлестывали разум.В отчаянии Бринн попыталась вырвать свою руку. Но куда же уйдет вся эта боль, если она не возьмет ее на себя?– Прошу тебя, – прошептала она, закрыв глаза. – Пожалуйста, не надо.– В чем дело, черт побери?!– Твоя боль. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать ее. Мне больно…Он выпустил ее руку.Боль ушла, но он не должен оставаться один. Она рванулась к нему, взяла его за руку снова. Почувствовав новый болевой удар, застонала.– Что с тобой происходит, черт возьми? – зло спросил он.– Не знаю. Мне никогда не было так…Она слепо взяла его за другую руку. Его страдания, навалившись, готовы были раздавить ее. Внезапно ей стало ясно, что надо делать. Соединив себя с ним, она ощутила, как общая скорбь охватила их.Бринн прильнула головой к его груди, и слезы брызнули у нее из глаз.– Господи! – Он стоял подобно изваянию. – Прекрати плакать.Она покачала головой.– Почему, черт возьми, ты плачешь?– Потому что ты не можешь, – всхлипывая, прошептала она. – Надо, чтобы все куда-нибудь вылилось.– Ты ненормальная.Отступив на шаг, он посмотрел ей в лицо.– Ты сумасшедшая, – повторил Гейдж. Указательным пальцем он провел по щеке, по следу, оставленному слезами. – Не надо, – хрипло сказал он. – Прекрати.Ее рыдания постепенно стихали, и ему становилось легче. Глубоко, судорожно вздохнув, она перевела дыхание.– Все. Теперь я пойду. – Бринн повернулась и не спеша спустилась на тропинку. – Я сделала все, что смогла.– Подожди!Она оглянулась через плечо.– Мы ушли далеко от лагеря, – поспешно проговорил Гейдж. – Ты найдешь дорогу обратно?Он беспокоился о ней. Теплая волна окатила душу, и она улыбнулась.– Я выросла в лесах. Я никогда не потеряюсь.
***
Гейджа не было весь день, не вернулся он и к полуночи, тогда они задули светильник.Бринн еще не спала, когда Гейдж скользнул под покрывало и обнял ее.Тупая боль, печаль, покорность. Терпимо.– Если ты опять начнешь лить слезы, я поколочу тебя, – шепнул он ей на ухо. – Я ненавижу плаксивых женщин.– Я больше не буду.– Не понимаю тебя, – сказал он изменившимся голосом. – И не верю, что ты можешь вылечить человека, прикоснувшись к нему или угадав его чувства.– Не веришь, и не надо.– И не думаю, что мне станет легче из-за нескольких пролитых ради меня слезинок. Мне они не нужны.– Рада за тебя. Теперь мне надо поспать. – Она закрыла глаза. – Спи спокойно.Бринн услышала, как он тихонько выругался, потом крепко прижал ее к себе. Привязанность. У нее екнуло сердце: невидимая нить по-прежнему их связывала, хотя она и молилась, чтобы она оборвалась, как только поутихнет его боль. Глупо. Страсть словно приоткрыла завесу их отношений, высветив их глубину.– Бринн…– Да.– Мне не нужны твои слезы, но я благодарен тебе за них.Его грубоватые слова тронули ее до глубины души. Прижаться бы к нему изо всех сил, но она не должна. Он – враг. Милорд и рабыня. Между ними только сделка, о которой они забывали под неистовым натиском страсти.– Не стоит благодарности, – ровным голосом ответила она. – Мой долг – помогать тебе.Его рука все еще обнимала ее, но Бринн уже приготовилась к отступлению. Прекрасно. Держись подальше. Не подходи близко. Никогда не подходи снова так близко.– Я счастлив, что ты понимаешь свои обязанности. – Гейдж передразнил ее манеру говорить. – Но знай, тебе придется их исполнять и после приезда в Редферн. 6 – Он весь из дерева, – поморщился Гейдж, когда они подъехали к деревянным стенам, окружавшим Редфернский замок. – Так это и есть твой хваленый Редферн?– Разумеется. – Бринн, не глядя в его сторону, укутывала Малика. – А чего ты ждал, – продолжала она, поудобнее устраиваясь в повозке, – чтобы он был из перьев?– В Нормандии принято строить замки из камня, – пояснил Малик.– А в Англии – нет. Я не встретила здесь ни одного каменного замка.– Тогда Вильгельм без труда доберется до Лондона, – усмехнулся Гейдж. – Странно, Англию могли завоевать уже много раз. – Он пришпорил коня и жестом приказал двигаться за ним.Высокие деревянные ворота открылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99