– грубо прервал его Гейдж. Он и без того злился и не намерен был терпеть рядом этого смазливого Иуду. – Я думал, ты давно убрался из лагеря.– Я так и сделал, но с полдороги вернулся в надежде оказаться тебе полезным, – улыбнулся Ричард. – Мне хотелось убедиться, пришелся ли тебе по душе мой подарок?– Если именно он не придется мне по душе, то ты пожалеешь, что остался, – сквозь зубы процедил Гейдж. – Мне не нравится, что какая-то рабыня занимается лечением друга без меня, и я не потерплю, если Малик умрет на ее руках.– Поэтому я и вернулся, – едва заметно скривился Ричард. – Уверен, эта женщина вылечит твоего друга, а если нет… – он поднял руку, Гейдж напрягся, – и Господь вдруг решил призвать сарацина к себе, я хотел бы убедиться, что ты понял, насколько она искусна в другом…– Искусна?– …в сделает все, чтобы утешить тебя в твоем горе. Она ведь очень привлекательна, не правда ли?– Нисколько. Я не помню, как она выглядит.Гейдж действительно не увидел ее, вернее, не обратил внимания на ее внешность. Для него она прежде всего оставалась знахаркой и, возможно, единственным спасителем Малика. И все-таки интерес к ней худосочного Иуды заставил и его напрячь память. С трудом возник облик высокой худой женщины в коричневой шали из грубой шерсти. Вспомнились золотисто-карие глаза, гордо, с достоинством и без испуга смотревшие на него. Гневная дрожь пробежала по его телу. Эта девка выставила его из палатки.– Она слишком дерзкая и непокорная, – высказал недовольство Гейдж.– Из-за своего низкого уэльского происхождения. Она вполне безобидна, – поторопился успокоить его Ричард. – А непокорность разжигает, особенно во время любовных забав… Такую нелегко приручить, но зато победа будет слаще.По лицу Ричарда расплылась похотливая улыбка, а голос опустился почти до неслышного шепота.– Она умеет трогать мужчин и любит, когда прикасаются к ней. Она поддается выделке подобно нежной оленьей коже и. я убедился сам, знает способы, как отвлечь мужчину от скуки в постели.– А что делала твоя жена, пока ты брал уроки у этой женщины?Ричард пожал плечами.– Я же не затаскивал Бринн в ту же самую кровать. Жена нужна, чтобы рожать детей, а такая женщина, как Бринн, чтобы покувыркаться в любовных играх. Завидую, тебе еще предстоит ее распробовать, а я остался ни с чем.Лорд вызывал у Гейджа отвращение. Не секрет, что женщины-рабыни нередко служили для любовных утех, но отношение Ричарда к свой жене показалось Гейджу омерзительным. У этого пленного нет ничего святого. Он способен на любую подлость. «Измена для него – смена хозяина», – такое чувство вызывал у него лорд. Он напоминал Гейджу Хасна, главного торговца на рынке рабов в Константинополе.– Мне не нужна рабыня в постели. Мне необходимо ее знахарское умение для спасения друга, – ответил Гейдж ледяным тоном, давая понять, что не желает говорить с Ричардом.– Да-да, конечно, – поспешно согласился лорд. – Я только подумал, что тебе будет интересно узнать о Бринн.«И заранее обезопасить собственную шкуру, если Малик умрет у нее на руках», – мысленно досказал за него Гейдж. Только сакс заблуждается: заменить потерянного друга не в состоянии ни одна женщина.– Считай, что ты уже вдоволь поговорил, и теперь тебе пора убираться отсюда.– Может, мне лучше остаться и… – Ричард умолк на полуслове, увидев выражение лица Гейджа. – Ну, если ты настаиваешь… – Он встал и улыбнулся. – И все-таки, милорд, я уверен, эта встреча у нас не последняя.Гейдж молча подсел к костру погреться. Ричард перестал для него существовать, уедет ли он или останется. Какая разница! Все его мысля заняли умирающий Малик и эта дьяволица, осмелившаяся прогнать его от постели друга.
***
Едва озарился восток и бледно-розовые тени нежными перьями протянулись по небу, причудливо ложась на землю, как Гейдж стремительно ворвался в палатку.Женщина, сидя у постели Малика, холодно бросила ему навстречу:– Ты зачем здесь?Боже, как она недоверчива! Но что, черт побери, она делала с Маликом, проводя с ним целую ночь и лишь временами торопливо пробегая из палатки к костру за водой и обратно со своими снадобьями.– Проклятие! – выругался Гейдж. – Я же предупредил, что ты наедине с ним останешься только до первой зари. – Он склонился над кроватью. – Как он?– Жив. – Бринн пятерней пригладила свои вьющиеся каштановые волосы. – Думаю, ему стало лучше.– Что-то непохоже. – Гейдж напряженно всматривался в лицо Малика. – Он очнулся?– Нет.– Говорил? Хотя бы в беспамятстве?– Нет.– Тогда с чего ты взяла, что ему лучше?– Я просто… чувствую его.Гейдж смотрел на нее недоверчиво.– Мне трудно объяснить тебе, почему и как. – В ответ на его скептическое выражение лица Бринн пожала плечами. – Мне наплевать, веришь ты мне или нет, но он вне опасности. До конца дня он очнется, и я дам ему укрепляющий отвар…Она зевнула и устало повела плечами.– А теперь мне надо поспать. – Она легла на полу у кровати Малика. – Думаю, и тебе не мешало бы отдохнуть. Ты выглядишь более усталым, чем твой друг, а у меня нет сил лечить сразу двух больных.– Ты не можешь спать, – нахмурился Гейдж. – А если ему понадобится твоя помощь?– Я не спала две ночи. Если я буду ему нужна, то я рядом. – Бринн положила свою руку на грудь Малика повыше раны, устроилась поудобнее и закрыла глаза. – Он выздоровеет. Ему сейчас никто не нужен – ни ты, ни я. Ступай.– Ты забываешь, что я хозяин этой палатки!– Тогда ложись где-нибудь и успокойся…«Заснула чертова знахарка», – с раздражением подумал Гейдж. Первый порыв толкнул его к Бринн, но внезапно что-то заставило его замереть на месте. Неужели на щеках Малика появился слабый румянец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99