Два стула, еще обернутые в бумагу, стояли по бокам камина.
Ричард отворил ей дверь, она прошла и огляделась по сторонам, уперев руки в бедра.
– Да вы просто волшебники, – сказала она. – Этот ужасный запах почти исчез. И вы уже начали тут обживаться.
– Ну, мы хотели сделать как можно больше до того, как придет наша мебель, – объяснил Ричард. Сара Спрай вела себя как обычно, но выражение лица у нее было странным… глаза опухли и покраснели, словно у нее был конъюнктивит.
– Я знаю, что выгляжу не лучшим образом, – сказала журналистка, – я плакала. Мне пришлось сделать кое-что очень неприятное, перед тем как я приехала сюда. Вы слышали о двух малышах, которые утопились как раз под этой дорогой на пляже? Это случилось в субботу вечером. Мне пришлось повидаться с их матерью, а она – моя старая приятельница. Привет, вы, наверное, Лаура, – сказала она Лауре, которая незаметно появилась в дверях кухни.
– У вас чудесный цвет волос. Мои-то точно ржавчина, но вы, моя дорогая, похожи на принцессу из сказки.
Два подростка уже протискивались в двери, мышцы их вздулись точно канаты. Ричард знал, что софа весит около трехсот фунтов.
– Что за ужас! – сказал Ричард, и Лаура кивнула и добавила:
– Как она себя чувствует?
– Она напивается, – сказала Сара. – Ее муж сейчас где-то в Австралии. В округе Патчин всегда так: мужья расползаются по свету как тараканы.
Лаура вновь исчезла на кухне.
– Детишки утопились? – спросил Ричард, вспомнив ее формулировку. – Вы имеете в виду, что они сами убили себя?
Два брата?
– Я не хотела преувеличивать. Должно быть, они пошли купаться очень поздно ночью – примерно в три утра. Похоже было на то, что они просто плыли, пока хватило сил.
Или, может, с одним случилась какая-то беда, а другой погиб, спасая его. Возможно, так оно все и произошло.
– Подростки?
– Девять и четыре.
– О Боже, – сказал Ричард.
Сара Спрай серьезно кивнула.
– Случаются ужасные вещи. Здесь, в Хэмпстеде, иногда бывают тяжелые годы. Вы знаете, с чего началась моя репортерская работа? Мне пришлось отправиться в Загородный клуб, чтобы посмотреть на тело человека, который был хозяином этого дома. Джона Сэйра. И это уж точно было самоубийство, уверяю вас.
– Да, я знаю, – сказал Ричард.
– Поговорите с вашим соседом через улицу, он расскажет вам все подробности. Старый Грем Вильямс. Он был там тем вечером. Он был одним из тех, кто последним видел Джона Сэйра живым.
– Грем – мой друг, – сказал Альби.
– Ну, тогда у вас вкус лучше, чем у большинства людей в городе. – Они прошли в просторную гостиную, и Сара с удовольствием плюхнулась на огромную софу. Потом открыла сумочку и достала ручку и блокнот. – На что это похоже – быть участником сериала «Папа с тобой»? Что вы теперь Думаете об этом? Вы когда-либо собирались сделать карьеру актера?
Ричард рассказал ей про «Папу с тобой». Он описал свое уважение к Картеру Олдфилду, любовь к Рут Бранден, но не упомянул Билли Бентли – не хотел о нем думать.
– Да, звучит это неплохо, – сказала ему Сара. Лаура принесла три чашки кофе и присела на софу рядом с журналисткой.
Ричард знал, что Лаура в ярости от того, что тут сидит Сара Спрай, что сейчас она не хочет никого видеть у себя дома. Она была в ярости, потому что сидела очень прямо и не мигала.
– Что касается того, что я делаю сейчас, – сказал он, – думаю, я пытаюсь воскресить прошлое.
Не слишком удачный выбор слов, если вспомнить все, о чем говорили они с Гремом и с Пэтси, но он продолжал описывать их лондонский дом и свои архитектурные занятия.
– Простите, – сказала Сара. – Я упустила нить мысли.
Не можете ли вы повторить то, что вы сейчас говорили?
Лаура дергала ногой, горя нетерпением, которое мог заметить лишь Ричард.
– Конечно, – сказал Ричард, – а потом, я думаю, мы сделаем перерыв. У нас с Лаурой еще куча дел…
Он замолчал, увидев, что журналистка, покраснев, глядит в свой блокнот.
– Простите… – снова сказала Сара Спрай. – Мне показалось.., должно быть, я…
В кухне зазвонил телефон.

5

На листке ее блокнота было то, что заставило ее прервать интервью. Сара знала, что она покраснела, – словно вернулась к старым денькам, когда любой мальчишка, отпустивший шуточку насчет ее «взрывоопасных» волос, мог вызвать появление краски у нее на щеках. Она уставилась на написанные строчки, но они не исчезли под ее взглядом. «Думаю, что я пытаюсь воскресить прошлое. Нагие пловцы. Я верю в достоинство этих старых домов и те ценности, которые они выражают, и я…»
Дальше, в середине страницы, ее аккуратным мелким почерком были записаны следующие странные вещи:
«Я учился на архитектора, но не знал, гожусь ли я для этой работы пока мы не купили наш первый дом в Лондоне. Я заблудился. Этот первый дом и был моим настоящим университетом. Я боюсь. Мой бизнес начался, когда несколько человек…»
Сара уронила ручку на пол.
Нагие пловцы.
Я заблудился.
Я боюсь.
Так, словно двое бедных затерянных малышей, Мартин и Томми О'Хара, говорили с ней посредством ее же записной книжки. Она не слышала, чтобы Альби говорил эти слова, она записала их бессознательно. Заблудился. Боюсь. Она склонилась, чтобы подобрать ручку, при этом голова словно отделилась от тела и с холодным безразличием наблюдала за действиями рук.
– Простите, – сказала она. Сара словно со стороны услышала свои слова и увидела, как ее пальцы сомкнулись на ручке. – Похоже, у меня (неприятности)… Должно быть, я (не совсем в порядке)…
Когда телефон зазвонил, она от благодарности чуть не свалилась на пол.

6

– У Пэтси неприятности, – услышал Ричард слова Грема. – Не знаю какие, но мы нужны ей, Ричард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127