Нет, это что-то не то. Спонсоры никогда бы не позволили…
– Он собирается прятаться в шкафу! – усмехнулся Билли Бентли. – Дверь медленно заскрипит, и он как выпрыгнет – и прямо на тебя, малыш!
– Хватит, Дэвид, – сказала Рут Бранден. – Это нехорошо.
– Папа сегодня слегка припозднится, – сказал Билли. – Ему нужна небольшая встряска. Доктор Фрайдгуд как раз дал ему таблеточку.
– Я не позволю тебе говорить об отце в таком тоне, – сказала Рут Бранден, все еще оставаясь в первоначальной роли.
Наконец Ричард заметил, что передачу никто не снимает. Они обедали в маленькой столовой, и вокруг не было ни операторов, ни ассистентов.
– Эй, мама, – сказал он.
– Я хочу, чтобы вы пошли спать, – сказала Рут. – И закройте двери. Проверьте, чтобы окна тоже были закрыты.
– Это же не…
– Идите наверх! – закричала Рут Бранден, и лицо ее на миг исказилось. – Убирайтесь и заприте двери.
Комната была как комната, с четырьмя стенами, но откуда-то взялась камера, которая все это записывала.
– Сцена два, – сказал голос. – Смена кадра.
Он уже был в спальне и переодет в пижаму на ночь. Это была правильная спальня, и он был правильным Спарки Джеймсоном, потому что ему было десять лет. К шкафу прислонилась пара лыж. Рядом валялась теннисная ракетка в чехле на молнии – весь его ребячий хлам. Он дотронулся до лица, пробежал ладонями по волосам. Да. Все верно.
Он помнил, что написано в сценарии: Спарки подходит к окну, встревоженно озирается, потом оборачивается к Дэвиду. Ричард подошел к окну. Он помнил этот вид: задворки студии, груды хлама во дворе. Он взглянул, но увидел не студию, а улицу, траву и соседский сад. В лунном свете фонари маршировали по Мапль-лейн, улице, которой никогда не существовало. Проехал «шевроле», его фары осветили мерцающую тьму.
Он обернулся, во рту было сухо.
– Эй! – сказал он.
СПАРКИ: «Эй».
Лаура спала на водяной кровати, волосы рассыпались по подушке. Радом лежал Билли Бентли и усмехался ему, лицо было едва различимо в темноте. Ричард знал, что под простыней тело Билли было обнажено.
– Бу-бу-бу! – голосом злодея сказал Билли. – Кто-то гонится за тобой.
Входная дверь хлопает.
Кто-то хлопнул входной дверью.
ДЭВИД: «Думаю, теперь он тут, братишка».
– Думаю, теперь он тут, братишка, – сказал Дэвид. – Ты уверен, что запер двери?
Ричард потрясение смотрел на Билли Бентли, лежащего в постели с Лаурой. Они были расслабленны, как бывает после занятий любовью. Лаура дышала легко, чуть приоткрыв великолепно очерченные губы.
– Черт, до чего же отличную бабу ты притащил сюда, – сказал Билли, и Ричард, в свои десять лет, чувствовал себя бессильным перед этим взрослым мужчиной. – Одна из тех женщин, у которых все на месте, понимаешь?
Костистой рукой, которая в темной комнате казалась черной, Билли провел по затянутому в батист плечу Лауры.
– Но, если ты не против, я скажу, что у тебя возникла маленькая проблема, Спарки. Ты не запер дверь.
– Дверь?
– Дверь в ванную, Спарки. Кто-то к нам пожаловал.
Ричард слышал, как нечто громко топает по лестнице.
Что-то тяжелое рухнуло, раздался звук битого стекла и фарфора. Закричала Рут Бранден. Потом раздался тяжелый лязгающий звук – звук топора, несколько раз врезавшегося в дерево. Рут еще раз вскрикнула, последовал очередной тяжкий удар, и крики резко оборвались.
– Лучше спрячь куда-нибудь свою задницу, – сказал Билли.
Внизу кто-то кричал.
Ричард подошел к двери и запер ее на засов.
Дверь в спальню скрипнула.
Кто-то тряс запертую на засов дверь. Тот человек с другой стороны постучался, потом еще раз.
– Спарки? Эй, Спарки! Пусти меня, а?
Это был выразительный голос Картера Олдфилда, но звучал он грубо, словно говоривший задыхался.
– Я же платил за этот дом, это мой дом. Пусти меня, ты, маленький ублюдок! – Говоривший был пьян, Ричард уже слышал подобное мычание.
– Уходи, – сказал он, а Билли Бентли хихикал, лежа в постели.
– Не командуй, – проорал Картер Олдфилд. – Я хочу немного заняться тобой.
И в дверную панель начал стучать топор.
Ричард проснулся внезапно, сердце его колотилось. Электронные часы на прикроватном столике показывали 4.04.
Лаура всхлипывала во сне, словно ей передались кошмары Ричарда. На полосатых обоях, которые сам он никогда в жизни не стал бы клеить, скользили полосы света от фар проезжающих автомобилей.

3

В понедельник с утра Альби встретились с особой, которая занималась недвижимым имуществом, Ронни Ригли, в" ее конторе в торговом центре на Пост-роад. Ронни была прижившейся здесь коренной калифорнийкой с жизнерадостным смехом и короткой платиновой стрижкой. У нее были уверенные и грациозные движения, которые часто бывают свойственны крупным людям, и Ричард полагал, что, когда она жила у теплого моря, она была отличной пловчихой и ныряльщицей. Когда Альби появились у нее прошлой весной – два невинных ягненка, которые присматривали себе жилье внаем, – она тут же взяла все в свои руки. Невзирая на все недостатки, дом на Фэртитэйл-лейн был лучшим домом из всех, которые попались им той весной. Ронни отнеслась к ним честно и даже предостерегла их, когда им понравилось что-то менее подходящее и более дорогое.
Она им нравилась потому, что умела превращать утомительное дело выбора дома во что-то приносящее наслаждение охотничьего азарта.
– Ну что ж, пойдем по следу, – Ронни помахала пачкой бумаг. – Сегодня утром мы должны осмотреть три дома, потом где-нибудь отлично позавтракаем, а днем поглядим еще два. Я хочу, чтобы вы объяснили мне, что вы хотите получить за ваши деньги?
Они залезли в ее машину, голубой «датсун» с номерными знаками «РОННИ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127