Мое подсознание игнорирует мольбы об отдыхе от этих абсурдных кошмаров о Картере Олдфилде и Билли Бентли. Очевидно, на каком-то глубинном уровне я все еще беспокоюсь о том, как этот переезд повлияет на Лауру и на меня, о борьбе хаоса и порядка, о возникновении из ничего Майкла Альби – который, возможно, и минуты в жизни не тратил на то, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Уже были два случая, когда хаос вторгся в нашу жизнь: один незначительный, другой – серьезный. Сейчас я к ним перейду.
Я встретил знаменитую Сару Спрай около издательства в магазине Гринблата. Она сказала:
– Альби. Ричард Альби. Вы совсем не изменились. Я как раз собиралась позвонить вам. Надеюсь, вы вскоре увидите свое имя в моей колонке.
Ей около пятидесяти, она хрупкая и энергичная, в круглых очках и с гладкой прической, а волосы у нее еще более рыжие, чем у Лауры. Она уже знала, что мы купили старый дом Сэйров. «Джон Сэйр убил себя, знаете ли, – сказала она. – Очаровательный человек. Неудивительно, что бедняжка Бонни после этого свихнулась. Когда вы сможете дать мне интервью? Я хотела бы это сделать, как только вы переедете». Она не та женщина, от которой можно отделаться извинениями, так что в день, когда мы переедем, меня будут интервьюировать. Полчаса, сказала она; нет жизни настолько интересной, чтобы занять больше тридцати минут ее времени. О чем она не сказала, так это о том, что за полчаса выжимает вас досуха. Но, может, это интервью поможет заключению каких-нибудь новых контрактов?
В воскресенье вечером нас пригласили в дом совсем рядом с нашим новым – это устроила Ронни Ригли. Люди по имени Маккалум? Маккларен? Ронни им тоже продала дом.
Мы наконец увидим Бобо, вот этого я жду с интересом.
Теперь о двух неприятностях. Наш почтовый ящик на Фэртитэйл-лейн кто-то буквально расплющил. Мы слышали шум около десяти часов, и он нас напугал. Я вышел и увидел, что мимо проносится черная машина. Кроме ящика эти вандалы сломали еще несколько прутьев ограды. Забавно, как даже такое мелкое пакостничество вас расстраивает, словно оно лишь начало крупных неприятностей, хотя это скорее всего просто скучающие детишки, которые так и ищут, что бы поломать. Должно быть, они воспользовались бейсбольной битой или чем-то в этом роде. Но мне нужно починить изгородь и купить новый почтовый ящик.
И напоследок худшее: произошло еще одно убийство. Это случилось вчера, в пятницу, тридцатого. Как и раньше, женщина была убита у себя в доме. Ронни знала все детали – они были ужасающими. Явно это был не грабеж – тело лежало на кухне и было чуть ли не выпотрошено. Ее звали Эстер Гудолл, ей было за сорок, и она активно занималась церковной благотворительностью. На этот раз это явно не было сексуальное убийство – дети находились в школе, а муж уехал из города. Ронни говорит, что Гудоллы живут на отшибе, около Саутел-бич и Загородного клуба.
Кто бы это ни был, надеюсь, его быстро поймают.

9

С Маунт-авеню Альби свернули на Бич-трэйл, потом миновали Кэннон-роад, гордо и взыскательно оглядели свой новый дом, повернули на Чарльстон-роад и нашли дом номер три именно там, где сказала Ронни, – длинный, двухэтажный, с коричневой кровлей и коротко подстриженным газоном за чугунной крашеной изгородью. Голубой «датсун» с номерными знаками «РОННИ» был уже припаркован рядом с домом, и Ричард пристроился рядом. Магнолия позади площадки роняла на асфальт и на траву свои розовые лепестки, и Ричард с Лаурой, выйдя из машины, ступали прямо по ним.
– Ронни хоть что-нибудь рассказала тебе о Макалистерах?
– Их зовут Макклауды, – сказала Лаура. – Пэтси и Лес Макклауды. Ронни продала им дом и говорит, что они забавные. Не знаю, что она имеет в виду. Кажется, Лес Макклауд исполнительный директор какой-то фирмы, так что они часто переезжают с места на место.
– Настоящие люди округа Патчин, – сказал Ричард и позвонил в звонок.
Дверь им открыл гигант по крайней мере шести футов шести дюймов ростом, в коричневом вельветовом пиджаке и зеленом свитере, натянутом на мощной груди. У него была белозубая улыбка, пышные усы, мелко вьющиеся волосы, и он не выглядел старше двадцати пяти.
– Эй, привет, – сказал он. – Заходите!
– Мистер Макклауд?
Гигант расхохотался и схватил за руку Ричарда:
– О Господи, нет. Я всего лишь Бобо Фарнсворт, местный полицейский. Пошли в кухню, а Пэтси и моя приятельница сейчас в игровой комнате.
Он потащил их в маленькую прихожую. Теперь они толпились на трех квадратных футах – фактически это была нижняя площадка лестницы, ведущей наверх, в главную часть дома, и вниз – в общую комнату, которая примыкала к гаражу.
– Должно быть, вы Ричард, тот знаменитый артист. А вы, наверное, Лаура. – Он наклонился над ней. Ричард убедился, что Бобо отличная пара для Ронни Ригли.
– Если вы здешний полицейский, я уже чувствую себя в безопасности, – сказал Ричард.
Бобо опять расхохотался, подталкивая их к лестнице.
– В детстве я ел много каши.
Ричард поднимался по лестнице впереди всех. Как только он вошел в гостиную (длинная составная кушетка, обитая тканью с сине-алыми зигзагами, сияющий черный кофейный столик на темно-синем ковре, плакат Штейнберга в рамке), он услышал громогласный оклик:
– Это Дик Альби? Я сейчас выйду!
Человек сантиметров на шесть ниже Бобо Фарнсворта вбежал в комнату, протянув пухлую руку. У него были коротко подстриженные волосы песочного цвета и мясистое лицо из тех, что всегда кажутся загорелыми.
– Пэтси! – завопил он. – Дик Альби пришел.
Холодная влажная ладонь сомкнулась вокруг руки Ричарда, и Лес Макклауд приблизил лицо, оказавшееся в трех сантиметрах от Альби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127