Джиневра направилась к деревьям. Если ее остановят, у нее есть отличный предлог. Даме нужно в кусты, и ей требуется уединение. До ночи она не скажет детям о планируемом побеге, решила она, и сообщит, когда будет укладывать их спать. Не исключено, что возбуждение не даст им заснуть, зато Пиппа не засыплет ее градом вопросов среди ночи, когда настанет время трогаться в путь. Ее болтовня способна перебудить весь лагерь.
Зайдя за деревья, Джиневра изобразила крик черного дрозда. Почти тут же ей стуком ответил дятел. Она облегченно перевела дух: Грин здесь, наблюдает. Ждет. Сейчас им не надо видеться, но вечером, когда отряд разобьет лагерь, они поговорят. Мысль о том, что Грин рядом, наполнила Джиневру неописуемой радостью, и она пошла к лагерю.
Хью наблюдал за ней из-за толстого ствола дуба. Он выходил из палатки и случайно заметил, как она целеустремленно идет к лесу. Что-то в ее манере убедило его в том, что дело вовсе не в зове природы, как могло показаться на первый взгляд. И он последовал за ней. Вернее, прокрался, поправил он себя с мрачной усмешкой. Он был отличным охотником и поэтому сразу понял, что кричит отнюдь не черный дрозд, а отвечает ему вовсе не дятел.
Кому, черт побери, она подает сигнал? И зачем?
Можно приказать обыскать лесок. Его люди обязательно нашли бы кого-нибудь. А может, позволить событиям идти своим чередом? В какой-то момент Джиневра обязательно обнаружит себя, а ему уж очень интересно узнать, что у нее на уме. Сунув руки в карманы и весело насвистывая, Хью вернулся в лагерь.
Глава 10
– Пиппа, так ты назовешь своего котенка Ртутью? – Пиппа увлеченно кормила зверька остатками от завтрака.
– Еще не знаю, – ответила она сестре. Робин опустился рядом с ней на колени:
– Мне кажется, это отличное имя.
– Но его выбрал твой отец, а он не любит ее, – заявила Пиппа, окуная палец в миску с молоком и давая облизать его котенку. – Это принесет ей несчастье.
– Ох, ну и чепуха, Пиппа. – Пен поставила Муската на землю.
– Ты сама веришь в приметы!
– Да, но Робин говорит, что лорд Хью не любит кошек вообще, а не конкретно твою, – пояснила Пен. – А имя ей очень подходит.
Пиппа продолжала молча кормить котенка. Ее губы были упрямо сжаты. Пен не права. Они всегда придавали особое значение приметам: не наступали на трещины в плитах, не проходили под приставными лестницами, семь раз поворачивались вокруг себя и садились, если что-то забывали и надо было вернуться в дом. Они смеялись над этим, но это все равно было важно. И их мнение всегда совпадало. А сейчас то, что скажет Робин, для Пен стало важнее, чем их общие интересы.
– Да ладно тебе, Пиппа! – уговаривала ее Пен. – Такое хорошее имя.
– Я назову ее Светлячок, – сказала Пиппа и, забрав котенка, ушла.
– О Господи! – проговорила Пен, озадаченно глядя ей вслед.
– Ей так не нравится мой отец? – Робин уже начал сердиться.
– Да нет, нравится. Пиппе все нравятся. – Пен вздохнула. – Просто…
– Что просто? – Робин накрыл ее руку своей, и на щечках девочки появился нежный румянец. Тогда Робин поспешно отдернул руку и тоже покраснел.
– Наверное, Пиппа думает, что ты мне нравишься больше, чем она, – тихо проговорила Пен.
– О! – только и смог вымолвить Робин.
– Но это совсем другое дело, – продолжала Пен, не отрывая взгляда от котенка, лежавшего у нее на коленях. – Ты нравишься мне по-другому. Только она еще мала, чтобы понять это.
– О! – повторил Робин и снова накрыл ее руку своей. – Ты тоже мне нравишься, – добавил он.
Между ними воцарилось напряженное молчание. Они так и сидели, держась за руки и ощущая, как горячи их ладони, и ни один не решался первым убрать руку. Оба испытали облегчение, когда звук рога возвестил о том, что пора садиться на лошадей и отправляться в путь.
Джиневра вежливо поздоровалась с Хью, когда он подъехал к ней. Он ответил ей холодной улыбкой.
Черт, что она замышляет?
Хью был знаком с Джиневрой Мэллори всего несколько дней, однако уже успел понять, что в ее голове идет постоянная умственная работа. Он догадывался, что она замыслила побег. Но как она собирается бежать? Неужели она намерена забрать с собой девочек и Тилли? Как она проведет их через охраняемый лагерь? Очевидно, ночью. И очевидно также то, что она надеется на чью-то помощь: ведь кто-то отвечал на ее сигнал. Интересно, это как-то связано с тем, что она настаивала ехать через Дерби, а не через Честерфилд? И где же она спрячется? Почему она так уверена, что он не найдет ее? Каким бы ни был план, можно не сомневаться, он тщательно продуман. Джиневра не так уж легкомысленна.
Он покосился на нее. Она спокойно восседала на своей красавице кобыле, на ее лице играла безмятежная полуулыбка.
Хью рассердился. Леди Джиневра со всей ее хитростью поедет только в Лондон, и, причем с его эскортом.
Пусть она сделает ход, а потом он ответит на него своим. Конечно, это жестокость кошки, играющей с мышью, вынужден был признать Хью, однако ему очень хотелось знать, в чем состоит ее план. А еще он предвкушал наслаждение от того, что заключительный ход в игре останется за ним. Это битва умов, и он обязательно выиграет ее.
– Кажется, вы упоминали Кедлстон как подходящее место для ночлега, – сказал он. – Для вас это место имеет какое-то особое значение? – Его улыбка была сладкой, как патока.
– Абсолютно никакого. Просто вы могли бы пополнить запасы, если в этом есть необходимость.
– Запасы пополнять еще рано. Но мы остановимся там, если вы так желаете.
– Воля ваша, лорд Хью, – с напускным равнодушием заявила Джиневра.
На самом же деле она встревожилась. Из Кедлстона в Колдон путь прямой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118