Боже мой, милорд! Ваша алчность столь велика, что вы согласны сфабриковать против меня обвинение и добиться моей смерти! И ради чего? Ради того, чтобы наложить лапу на земли, которые вам не принадлежат?
Ухмылка исчезла с лица Хью. Его взгляд потемнел, губы плотно сжались.
– Мой сын имеет законное право на эти земли. Если вы невиновны в смерти своих мужей, то я выясню это. Но если вы виновны, поверьте, я выясню это обязательно.
– Вы докажете мою виновность, потому что вам так удобно, – тихим, но полным ярости голосом проговорила Джиневра. – Думаете, я не знаю, что вы за тип?
С дербиширских холмов подул холодный ветер, и пламя свечи заколебалось. Джиневра прикрыла огонек ладонями, при этом ее пальцы слегка дрожали.
– Существует стрела без опознавательных знаков, убившая лорда Хэдлоу, – после довольно долгой паузы сказал Хью. – У вас, миледи, есть какое-нибудь объяснение этому странному обстоятельству?
Джиневра продолжала закрывать пламя.
– В тот день в лесу охотились крестьяне. В первую среду каждого месяца Тим… – ее голос дрогнул, но она справилась с собой, – лорд Хэдлоу разрешал своим арендаторам свободно охотиться в лесу. Все, что они добыли в этот день, принадлежало им. Он, я и Грин, наш егерь, пришли к выводу, что кто-то из них по ошибке выпустил стрелу. Никто бы не стал намеренно убивать лорда Хэдлоу. Все арендаторы искренне его любили. Однако никто из них не признался в содеянном, когда он умер через два дня. Правосудие сурово, лорд Хью, и вы, я уверена, согласны со мной.
Действительно, наказание за убийство своего землевладельца и хозяина, пусть даже непреднамеренное, было суровым. Хью ее объяснения показались слишком простыми, слишком удобными, чтобы сразу, без доказательств, поверить в них. Ну что ж, придется съездить в поместье Хэдлоу и самому расспросить арендаторов.
– Мой первый муж упал с лошади во время охоты на оленя, – безжизненным голосом проговорила Джиневра. – Сомневаюсь, что в тот день он был трезвее, чем обычно. У меня же были роды. Малыш родился мертвым, – бесстрастно добавила она. – Думаю, даже лорд – хранитель печати не сможет обвинить меня в этой смерти, если, конечно, меня не обвиняют в колдовстве.
Хью не ответил, и Джиневра круто повернулась к нему. В ее глазах появился страх.
– Так меня обвиняют именно в этом, милорд?
– Епископ Винчестерский намерен обсудить с вами этот вопрос. – Он видел страх в ее глазах и, несмотря на враждебность, сочувствовал ей. Подобные обвинения было очень трудно опровергнуть, и обвиняемого ждало жестокое наказание.
– Понятно, – тихо проговорила Джиневра, отворачиваясь. – Значит, убийства им показалось мало. – Она подняла, было, руки, но тут же уронила их на колени. – Спокойной ночи, Хью де Боукер. Мне больше нечего вам сказать.
– Если вы невиновны, я это выясню, – повторил он. Джиневра никак не отреагировала на его слова, и, выждав мгновение, Хью вышел из комнаты.
После его ухода Джиневра еще долго смотрела в зеркало, будто надеялась оказаться по другую сторону стекла и заблудиться в его бездонных глубинах. Как же ей бороться с ними?
Наконец она медленно встала. Она будет бороться. Она найдет выход.
Открылась дверь внутренних покоев, и в комнату вошла Тилли, одетая в ночную рубашку.
– Боже, цыпленочек, я думала, вы никогда не закончите. Какие могут быть разговоры в такой поздний час! Давай я расшнурую тебя.
Джиневра разделась с помощью Тилли и забралась в кровать.
– Тилли, принеси мне вина с пряностями, иначе я не засну.
– Что им нужно? – Зрение у Тилли было не по годам острым. – Этим дружинникам за воротами. А Хью де Боукеру, ему-то что надо?
– Он хочет доказать, что я виновна в смерти моих мужей, – пожав плечами, ответила Джиневра.
Тилли секунду колебалась, потом с горячностью воскликнула:
– Какая чепуха! Сейчас принесу тебе вина.
Тилли шла к кухне, и ее лоб пересекали глубокие морщины. Как ни посмотри, а положение госпожи щекотливое. Четверо мужей умерли при странных обстоятельствах! Глупо, конечно, даже предполагать, что леди Джиневра приложила руку хотя бы к одной из этих смертей, но ситуация все равно щекотливая. Лорд Стивен получил по заслугам. Вряд ли кто из домочадцев сожалел о том, что наконец-то избавился от этого вечно пьяного изверга. И никто из тех, кто знает леди Джиневру с детства, не будет задавать лишних вопросов по поводу того, что произошло между ними в спальне.
Хью в задумчивости шел в гостевые апартаменты в западном крыле. В доме стояла тишина. Он остановился у окна в галерее и в двух дальних углах внутреннего двора увидел часовых с факелами. В ночь гибели Стивена Мэллори часовые, очевидно, стояли на тех же постах. По словам Джиневры, они первыми подбежали к телу Мэллори. В ту ночь окна ее спальни не были закрыты ставнями, и в комнате горел свет.
Поддавшись порыву, Хью спустился вниз и, пройдя через пиршественный зал, вышел во двор и направился к тому часовому, который стоял в юго-западном углу. Увидев его, часовой очень удивился, но тут же встал по стойке смирно.
– Нужна помощь, сэр? – Хью покачал головой:
– Нет, спасибо. Вольно.
Встав спиной к стене, он посмотрел на окна спальни. Ставни все еще были открыты, внутри горел свет. Если бы у окна кто-то стоял, часовой обязательно увидел бы его.
Хью решил обследовать северо-западный угол. Часового, стоявшего рядом с аркой, ведущей во внешний двор и далее на тракт, озадачило его появление. Хью устремил взгляд на окна Джиневры. С поста ничего видно не было, и пришлось отойти от стены на несколько шагов, чтобы увидеть окно. Часовой подбежал к телу, рухнувшему на плиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118