Но я надеялся, что это… я думал… что, может быть… — Он замолчал, чувствуя, что не в силах закончить фразу. — Я ожидал, что тебе доставит радость такая новость… — Он плохо владел голосом.
Софи посмотрела на него исподлобья. Слезы высохли, когда она осознала, насколько в нем велика его мужская самонадеянность.
— Ты, без сомнения, думаешь, что предстоящее материнство изменит меня, что я целиком посвящу себя уходу за деревенским домом и ребенком.
Джулиан покраснел.
— Я надеялся, что ты станешь спокойнее. Поверь мне, ты будешь счастлива в нашем браке, Софи.
— Уходи, Джулиан. Я хочу принять ванну и отдохнуть. — И слезы снова навернулись на глаза Софи. — Мне еще многое надо успеть перед отъездом в Хэмпшир.
— Софи… — Джулиан не уходил. Он наблюдал за ней со странным и беспомощным выражением лица. — Софи, пожалуйста, не надо слез. — И он раскрыл свои объятия.
Софи посмотрела на него влажными глазами, презирая себя за то, что не в силах сдержаться. А потом, судорожно рыдая, кинулась в его объятия. Он прижал ее, а она обильными слезами омывала его обнаженную грудь.
Джулиан держал ее в объятиях, пока она не затихла. Он не пытался ее развеселить, успокоить. Он просто крепко держал ее у своего сильного тела и ждал, пока стихнут рыдания.
Софи успокаивалась медленно, чувствуя, как благотворно он действует на нее. Впервые он просто целовал ее, не собираясь заняться с ней любовью. Впервые он предложил ей что-то другое, кроме страсти. Она не шевелилась, наслаждаясь прикосновением его большой ладони, гладившей ее по спине.
Наконец нехотя она высвободилась из его объятий:
— Прошу прощения, милорд. Я сама себя не понимаю в последнее время. Уверяю вас, я никогда не плакала.
Не глядя на него, она отступила назад, стала суетливо искать носовой платок, который должен быть в кармане платья. Но его не оказалось, и она чертыхнулась.
— Ты вот это ищешь? — Джулиан наклонился и поднял с ковра квадратик вышитой ткани.
Сжавшись при мысли, что она не способна справиться даже с носовым платком, Софи выхватила его из рук мужа и проговорила:
— Да, спасибо.
— Позволь мне дать тебе новый. — Он подошел к туалетному столику и взял еще один.
Она взяла платочек и с серьезной озабоченностью вытерлась и спрятала его в карман.
— Спасибо, милорд. Не знаю, что на меня нашло. А теперь, действительно, мне надо принять ванну. Я думаю, вы меня простите, сэр. И мне предстоит еще много мелких дел.
— Да, Софи, — отозвался Джулиан, вздохнув, — я прощаю тебя. Единственное, о чем я прошу, — чтобы ты когда-нибудь простила меня.
И, подхватив свою одежду, он вышел.
Уже поздно ночью Джулиан сидел в библиотеке, вытянув ноги к камину. На столике стояла бутылка кларета. Граф пребывал в скверном настроении.
В доме воцарилась тишина. Еще недавно все в доме суетились, готовя Софи к отъезду. Эта суматоха подавляла его. Он понимал, что будет скучать без жены.
Он налил себе еще рюмку кларета и подумал, не плачет ли сейчас Софи перед сном. Он почувствовал себя ужасно жестоким, заявив, что отправляет ее в Рейвенвуд. Но иного выбора не было. Как только он узнал о ее планах, ему не оставалось ничего другого, как выпроводить ее из города. Она вошла в опасные воды, не умея плавать.
Джулиан сделал большой глоток вина. Должен ли он чувствовать свою вину из-за того, каким способом уговорил Софи? В начале ссоры он сразу сообразил, что она не сможет логически рассуждать о своей безопасности. Чувство собственного достоинства подавило даже инстинкт самосохранения. И он не смог бы применить силу, чтобы заставить ее выполнить его требования. Поэтому следовало поискать к ней другой подход, хотя он и не был уверен в успехе. Он использовал ее чувства к нему ради достижения своих целей.
Он был даже ошеломлен тем, как ее стойкость мгновенно рассыпалась в пыль, лишь только она узнала, что он вынужден будет ради нее рисковать своей жизнью на дуэли. Видимо, она искренне его любит, иначе не поступилась бы своими принципами. Ради него она отказалась от своего главного дела — мести.
Джулиан, покоренный силой ее любви, испытывал огромную радость. Не оставалось сомнений: Софи отдала ему всю себя, она принадлежит ему целиком — наконец-то он смог в это поверить.
Но, испытывая восторг, он в то же время чувствовал мрачное беспокойство, полагая, что она сейчас очень несчастна и причина тому — он.
«Это несправедливо. Все получается не так, как задумывала, когда согласилась выйти за тебя замуж».
К тому же теперь она, возможно, беременна. И он поморщился, вспомнив, как она просила его не спешить приковывать ее к детской кроватке.
Джулиан еще глубже погрузился в кресло и думал, как бы ему оправдаться в глазах Софи. Казалось, он с самого начала повел себя не правильно. «А как мужчина может убедить свою жену, что достоин ее любви?»— спросил он сам себя. Раньше он об этом не задумывался, а после того, что произошло между ним и Софи, вероятно, не решится никогда.
Вдруг дверь за его спиной открылась. Джулиан не оглянулся и сказал:
— Отправляйся спать, Гаппи. Пусть все идут спать. Я посижу здесь, и тебе незачем бодрствовать. Я прослежу за свечами.
— Я уже отправила Гаппи и всех остальных спать, — раздался голос Софи, которая вошла, тихо притворив дверь.
Джулиан вздрогнул, медленно поднялся, поставил рюмку. Она выглядела такой нежной и изящной в розовом платье с высокой талией. Трудно поверить, что она беременна, подумал он. Ее волосы подняты высоко на затылке и схвачены ленточкой, которая, конечно, уже развязалась. Софи улыбнулась своей милой загадочной улыбкой.
— Я полагал, ты уже в постели, — глухо проговорил Джулиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101