— А вы часто посещали моего мужа и его первую жену в Рейвенвуде? — небрежно спросила Софи. Аттеридж усмехнулся:
— Рейвенвуд с женой редко устраивали у себя приемы. Во всяком случае, не в первые месяцы совместной жизни. Помнится, в те несколько месяцев они всех очень забавляли.
— Забавляли? — По спине Софи пробежал холодок.
— Да, да, — с удовольствием продолжал вспоминать Аттеридж. — Сколько сцен они подарили публике в первый год! И свет развлекался. Но потом Рейвенвуд стал жить своей жизнью. По слухам, Элизабет умерла, когда граф собирался оформить развод.
Джулиан, видимо, не мог вынести эти позорящие его публичные сцены. Неудивительно, что он был так тверд со своей новой женой и требовал, чтобы она не давала повода для слухов. Софи попыталась вернуться к своему первому вопросу:
— Так вы часто бывали в аббатстве Рейвенвуд, милорд?
— Насколько я помню, нет… раза два, — сказал он задумчиво. — Но никогда не задерживался надолго, хотя Элизабет была очаровательна. Я не люблю деревню. Люди моего склада не выносят сельский стиль жизни. Мне гораздо удобнее в городе.
— Понимаю.
Софи внимательно вслушивалась в голос Аттериджа, в ритм его речи, пытаясь понять, не он ли тот самый человек в черном плаще и маске, предупредивший ее на маскараде насчет кольца. Ей показалось, что это не он.
И если Аттеридж говорит правду, вряд ли он был соблазнителем Амелии. Любовник Амелии появлялся гораздо чаще в Рейвенвуде. Три месяца она встречалась с ним. Возможно, Аттеридж просто лжет, что он редко бывал в аббатстве. Но зачем это ему могло понадобиться?
Да, выследить соблазнителя Амелии не так-то легко, призналась себе Софи.
— Скажите, мадам, вы собираетесь идти по стопам предшественницы? Если да, надеюсь, вы включите и меня в свое расписание? Я даже мог бы решиться еще раз отправиться в Хэмпшир и стать вашим гостем, получив приглашение разумеется, — сказал Аттеридж опасно ласковым голосом.
Ничем не прикрытое оскорбление заставило Софи резко выйти из задумчивости. Она остановилась и сердито вскинула голову:
— На что вы намекаете, милорд?
— Ни на что, моя дорогая, Я спросил просто из любопытства. Мне показалось, вы заинтересовались образом жизни предыдущей графини, и, возможно, вам хочется того же безрассудства, какое нравилось ей.
— Вовсе нет! — заявила Софи. — И я не могу понять, почему у вас сложилось такое впечатление.
— Успокойтесь, мадам. Я не хотел вас обидеть. До меня дошли кое-какие слухи, и, признаюсь, они возбудили мое любопытство.
— Какие слухи? — требовательно спросила Софи, вдруг обеспокоившись.
Если сплетни касаются ее попытки стреляться с Шарлоттой Физерстоун, Джулиан будет в ярости.
— Ничего существенного. — Аттеридж холодно улыбнулся и аккуратно поправил выбившийся из прически Софи искусственный цветок. — Просто говорят об изумрудах Рей-венвуда.
— Ах вот вы о чем. И что о них говорят, милорд?
— Все удивляются, почему вы не носите их на публике. — Его глаза пристально следили за ней.
— Как странно, — отозвалась Софи. — Не могу понять, зачем люди тратят время, думая о таких пустяках. Мне кажется, танец закончился, милорд.
— Надеюсь, вы простите меня, мадам. Следующий танец я уже ангажировал.
— Да, конечно.
Софи проследила, куда направился Аттеридж. Он пробирался сквозь плотную толпу к молодой голубоглазой блондинке в бледно-голубом шелковом платье.
— Корделия Бидл, — сообщил Уэйкот, внезапно возникший за спиной Софи. — Никаких мозгов в голове, но взамен — наследство.
— Сомневаюсь, что мужчины ценят мозги женщин.
— Вы правы. У самих мужчин не всегда достаточно мозгов, чтобы по достоинству оценить это качество в женщинах. — Уэйкот напряженно всматривался в ее лицо. — Осмелюсь заметить, Рейвенвуд один из таких застигнутых врасплох мужчин.
— Ошибаетесь, милорд, — ответила Софи с вызовом.
— Тогда извините. Просто у меня мало доказательств того, что Рейвенвуд ценит проницательный ум, присущий его жене, и это приводит меня в замешательство.
— Ради Бога, скажите, как ему себя вести, чтобы все поняли, как он ценит мой ум? — усмехнулась Софи. — По утрам усыпать лепестками роз пол перед нашей парадной дверью?
— Лепестками роз? — Уэйкот поднял брови. — Разумеется, нет. Рейвенвуд не тот мужчина, который способен на романтические жесты. Но он должен преподнести вам изумруды Рейвенвудов.
— Боже мой! Я просто не могу понять почему? — резко ответила Софи. — Мои цвета не подходят для этих камней. Я выгляжу гораздо лучше в бриллиантах. Не правда ли? — И она изящно изогнула руку, чтобы он заметил браслет, подарок Джулиана. Камни играли на ее запястье.
— О, вы ошибаетесь, Софи, — сказал Уэйкот. — Вы прекрасно выглядели бы в изумрудах. Но мне интересно: неужели Рейвенвуд доверит их другой женщине? Те камни, наверное, вызвали бы в нем болезненные воспоминания.
— Простите, милорд, мне надо поговорить с леди Фрэмптон. Я хочу узнать, помогло ли ей мое средство для желудка.
Софи поспешила покинуть общество виконта. Уэйкот бывал почти на всех приемах, что и она.
Пробираясь сквозь толпу, она пожалела, что так скоро отпустила Аттериджа. Даже если он не тот, кого она ищет, он много знает о жизни Элизабет и с удовольствием поговорил бы об этом. И наверняка он мог бы рассказать о двух других мужчинах из списка Шарлотты. Она увидела в конце зала Корделию Билл, которая отклонила очередное приглашение Аттериджа на танец. Лорд направился в сад, поэтому Софи тоже стала пробираться к открытым дверям.
— Оставьте Аттериджа. — Уэйкот снова оказался рядом с ней. — Вы могли бы рассчитывать на кое-кого получше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101