Боже, как она была хороша! Он и не ожидал, что она окажется такой теплой и такой сладкой. В ней было достаточно женской силы, чтобы он мгновенно осознал в себе превосходящую силу мужчины, и эта мысль оказала на него удивительно возбуждающее действие. Он почти сразу почувствовал, как проснулась его плоть…
— А теперь назовите меня по имени, — тихо приказал он, не отрывая своих губ.
— Джулиан, — отозвалась она дрожащим голосом, но вполне отчетливо.
Он провел ладонью по ее руке и уткнулся головой в ее шею:
— Еще раз.
— Джулиан, прекратите, пожалуйста. Это слишком далеко заходит. Вы же дали мне слово.
— А разве я применяю насилие? — насмешливо спросил он и нежно поцеловал за ухом. Рука скользнула вниз по ее руке, к колену. Джулиану вдруг захотелось большего, чем просто раздвинуть ее колени, ему хотелось исследовать всю Софи. Если его там ожидает такой жар и сладость, как и во рту, он вполне бы удовлетворился выбором жены. — Софи, именно это вы называете насилием?
— Я не знаю.
Джулиан тихо рассмеялся — так жалобно и неуверенно прозвучал ее голос.
— Позвольте мне уверить вас, что мои действия не имеют ничего общего с насилием.
— Но как иначе расценить ваши действия?
— Я занимаюсь с вами любовью, мадам. Подходящее занятие для мужа и жены.
— Вы не занимаетесь со мной любовью, — вполне серьезно ответила Софи.
Джулиан поднял голову и встретился с ней взглядом:
— Разве нет?
— Конечно, нет. Как же можно заниматься любовью, когда вы не любите меня?
— Тогда скажем так: я вас обольщаю. А муж имеет полное право обольстить свою жену. Я дал слово не применять насилие, но никогда не обещал отказаться от попыток обольстить вас.
«И не будет нужды нарушать данное слово чести по тому глупому соглашению, — удовлетворенно подумал он. — Она только что выказала свою готовность отвечать мне».
Софи отстранилась, в ее бирюзовых глазах зажегся гнев.
— Насколько я знаю, обольщение — одна из форм насилия по отношению к женщине. Это просто мужской способ скрыть истинные намерения.
Джулиана поразила воинственность ее голоса.
— Видимо, у вас был опыт? — холодно спросил он.
— Результат обольщения для женщины тот же, что и после применения силы. Вы думаете иначе?
Она неловко сползла с его колен, шерстяные юбки дорожного платья небрежно закрутились вокруг ног, сломанное перо продолжало падать со шляпки, пока не свесилось над ее настороженным глазом. Она потянулась, чтобы выдернуть его и воткнуть снова.
Джулиан схватил ее за руку:
— Я не услышал ответа, Софи, вас уже пытались обольстить?
— Ваш вопрос, милорд, немного запоздал, не правда ли? Следовало выяснить это раньше, до того как сделать мне предложение.
И вдруг он понял, что она никогда еще не была в объятиях мужчины. Он видел желанный ответ в ее глазах. Но он чувствовал, что должен заставить ее признаться. Софи должна знать, что он не потерпит уклончивых ответов, полуправды и миллиона других женских уверток.
— Я жду ответа, Софи.
— Тогда вы ответите мне на все мои вопросы о бывших любовницах?
— Конечно, нет.
— Какая несправедливость, милорд!
— Я ваш муж.
— Это дает право быть несправедливым?
— Это дает мне право и обязывает меня делать то, что я считаю для вас самым лучшим. Обсуждение с вами моих прошлых связей не приведет ни к чему хорошему. Мы оба это понимаем.
— Лично я не разделяю вашу уверенность. Несомненно, ваш рассказ помог бы мне лучше узнать ваш характер.
Он рассмеялся:
— Думаю, вы уже достаточно его изучили. Иногда мне кажется, что даже слишком. Теперь расскажите мне о своем опыте в таком прекрасном деле, как соблазнение, Софи. Может быть, какой-то деревенский ухажер пытался позабавиться с вами на лесной полянке?
— А если да? Что вы тогда сделаете?
— Постараюсь, чтобы он за это заплатил, — просто ответил Джулиан.
— То есть вызовете его на дуэль за дела минувших дней?
— Вы уходите от разговора, Софи. — Его пальцы еще сильнее сжали ее запястье. Он чувствовал, какие хрупкие и нежные у нее косточки, и ослабил хватку.
Она отвела взгляд:
— Нет нужды беспокоиться. Некому мстить за мою поруганную честь, милорд. Я вела чрезвычайно тихий образ жизни… можно сказать, меня вообще не было. Честно говоря, я жила очень скучно.
— Я так и думал. — Он отпустил ее руку и откинулся на подушки. — А теперь скажите мне, почему вы ставите на одну доску обольщение и насилие?
— По-моему, не стоит вести такой неприличный разговор, — глухо проговорила она.
— У нас впереди еще много неприличных разговоров. Кстати, иногда, дорогая моя, вы сама походите на неприличную молодую даму. — Он потянулся и выдернул остаток пера из ее шляпки.
Она посмотрела на обломок пера с покорным видом.
— Ну, тогда вам следовало обратить внимание на мои неприличные наклонности до того, как настаивать на браке.
Джулиан вертел между пальцами остатки пера.
— А я решил, что все поправимо. Но прошу вас не отвлекаться. Расскажите наконец, почему вы боитесь соблазнения не меньше насилия?
— Это слишком личное, милорд, такие вопросы не обсуждают.
— Боюсь, мне придется настаивать на этом. Не забывайте, я ваш муж.
— Сколько можно это повторять, пряча за своими вопросами праздное любопытство, — резко проговорила Софи.
Он искоса посмотрел на нее и увидел, как упрямо вскинулся ее подбородок.
— Вы оскорбляете меня, мадам.
Она почувствовала неловкость и принялась расправлять юбки.
— Вы очень обидчивы, милорд.
— Ах да, моя чрезмерная надменность! Видимо, вам придется смириться с этим недостатком, Софи, так же как и с моим чрезмерным любопытством. — Джулиан рассматривал сломанное перо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101