— Ты будешь делать то, что я велю. — И он радостно улыбнулся. — И во всем будешь повторять Элизабет. Я буду руководить каждым твоим шагом, Софи. Даже тем, как ты должна раздвинуть ножки, дорогая.
— Ты такой же сумасшедший, как и она, — прошептала Софи.
Она отступила к огню. Уэйкот ослабил веревку, и она сделала еще шаг, потом еще. Он позволил ей пройти через всю комнату — и вдруг с грубой жестокостью дернул за веревку.
Софи неуклюже шлепнулась на каменный пол и лежа пыталась собраться с силами. Она со страхом посмотрела на Уэйкота. Он все еще улыбался, но его глаза были совсем сонными.
— Ты должна делать так, как я говорю, Софи. Или я причиню тебе боль. Она осторожно села.
— Точно так же, как вы сделали больно Элизабет в ту ночь у пруда. Рейвенвуд ее не убивал. Не так ли? Вы убили ее. И вы убьете меня, как и свою неверную красавицу Элизабет.
— Что за глупости? Я не трогал ее. Это Рейвенвуд убил ее. Сколько можно повторять.
— Нет, милорд, все эти годы вы пытались убедить самого себя, что Рейвенвуд виноват в ее смерти. Вы не хотите признать, что вы убили женщину, которую боготворили. В ту ночь вы преследовали ее, когда она ходила к старой Бесс. Вы подкараулили ее у пруда, когда поняли, куда и зачем она ходила. Вы разгневались на нее. Вы больше не владели собой.
Уэйкот с трудом поднялся. Его красивое лицо исказилось от ярости.
— Она пошла к старой ведьме за ядом, чтобы избавиться от ребенка, как и ты сегодня.
— А ребенок был ваш, верно?
— Да, мой. И она издевалась надо мной, смеясь, что хочет моего отпрыска не больше, чем ребенка Рейвенвуда. — Уэйкот сделал два нетвердых шага к Софи. Пистолет плясал у него в руке. — Она же всегда говорила, что любит меня. Но почему она хотела избавиться от моего ребенка, если любила меня?
— Элизабет никого не могла любить. Она вышла замуж за Рейвенвуда ради положения в обществе и ради денег. — Софи отползала от него на четвереньках, не осмеливаясь встать: он мог снова дернуть за веревку. — И использовала вас как куклу на нитке, она просто забавлялась вами.
— Черт побери! Нет! Я был самым лучшим любовником, который побывал в ее постели. Она мне сама так говорила. — Уэйкот покачнулся и остановился. Выпустив веревку из рук, он потер глаза пальцами. — Что такое со мной?
— Ничего, милорд.
— Что-то не так. Я себя не очень хорошо чувствую. — Он отнял пальцы от глаз, попытался сфокусировать взгляд на Софи. — Что ты со мной сделала, дрянь?
— Ничего, милорд.
— Ты отравила меня! Ты что-то подсыпала в чай! Я убью тебя!
Он дернулся в сторону Софи. Она вскочила, споткнулась. Уэйкот налетел на каменную стену возле очага. Он не заметил, как пистолет выскользнул у него из руки и с легким стуком упал в корзинку с продуктами.
Уэйкот повернулся к Софи. Его взгляд был диким и яростным, — очевидно, травы оказали свое действие.
— Я убью тебя, как и Элизабет. Ты заслуживаешь того, чтобы умереть, как и она. О Бог мой, Элизабет! — Он привалился к каменной стене, тряхнул головой, тщетно пытаясь прояснить ее. — Элизабет, как ты могла сотворить со мной такое? Ты же любила меня!.. — И он со стоном медленно сполз на пол. — Ты же всегда говорила, что любишь меня!..
Софи с ужасом наблюдала, как Уэйкот, судорожно плача, беседовал сам с собой, погружаясь в глубокий сон.
— Убийца! — выдохнула она. Ее сердце колотилось от гнева. — Ты убил мою сестру, так же, как если бы собственноручно приставил пистолет к ее виску.
Она посмотрела на корзину. Она умела стрелять, и Уэйкот заслуживал пули. Мучительно всхлипнув, Софи подбежала к корзине. Пистолет лежал поверх сверкающих изумрудов. Она наклонилась и достала оружие. Схватив пистолет обеими руками, Софи повернулась и направила его на лежавшего без сознания Уэйкота.
— Ты должен умереть! — повторила она громко, снимая пистолет с предохранителя.
Спусковой крючок, утопленный для безопасности в небольшую выемку, переместился в положение стрельбы, и палец Софи лег на курок. Она подошла к Уэйкоту совсем близко, в памяти возникла Амелия на кровати с пустым пузырьком из-под настойки опия.
— Я тебя убью, Уэйкот! И это будет справедливо.
Софи показался бесконечно долгим миг, когда она держала палец на курке. И все-таки она не могла убить безоружного человека, хотя он этого и заслуживал. У нее не хватило мужества выстрелить — с криком отчаяния она опустила пистолет и поставила на предохранитель.
— Боже мой! Неужели я такая слабая?!
Она бросила пистолет в корзину и опустилась на колени, чтобы отвязать веревку от ботинка. Пальцы дрожали, но она справилась. Софи решила не брать ни изумруды, ни пистолет. Она все равно ничего не смогла бы объяснить Рейвенвуду.
Не оборачиваясь, Софи открыла дверь и выскочила в ночь. Лошадь Уэйкота тихо заржала.
— Слушай, друг мой, у меня нет времени тебя седлать, — прошептала Софи, схватив уздечку. — Надо спешить. В аббатстве наверняка все уже в полной панике.
Она провела лошадь через груды камней, которые были когда-то стеной крепости. Обернула юбку вокруг колен и забралась на лошадь. Животное захрапело, потанцевало под ней и смирилось.
— Не волнуйся, дружок. Я знаю дорогу в аббатство., — Софи пустила лошадь шагом, а потом перевела в легкий галоп.
Дорогой она лихорадочно пыталась сообразить, как все объяснить перепуганным слугам. Она вспомнила, как услышала стук копыт убегающего мерина, когда Уэйкот захватил ее. Без сомнения, ее конь дома.
Конь, вернувшийся без хозяйки в аббатство, означает только одно — Софи упала, с ней случилось несчастье. Ее, наверное, уже давно ищут в лесу.
Она, конечно, никому не может рассказать о ее похищении Уэйкотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101