Задержался, быстро и нетерпеливо перевязал ее, после чего удалился. Его каблуки застучали по мрамору.
Софи выдержала неделю унизительного наказания, прежде чем наконец пришла в себя, посчитав, что уже достаточно настрадалась за свое преступление. Конечно, она допустила серьезную тактическую ошибку в отношениях с мужем, а посему немедленно отправляется в Лондон. И мир снова наполнился для нее радужными красками.
Если ей вменялось в обязанность научиться управляться с мужем, то почему бы и Джулиану не научиться кое-чему в обращении с женой? Софи решила, что их брак следует начать с новой страницы.
Глава 5
Джулиан вошел в клуб и обвел взглядом торжественную сцену, представшую перед его взором.
— Здесь так уныло, будто на похоронах… — заметил он одному из своих друзей, Майлзу Таргуду. — Или на поле битвы, — добавил он, помолчав.
— А чего ты ожидал? — спросил Майлз. Его красивое молодое лицо исказила угрюмая гримаса, как и лица других мужчин в комнате. Но в живых голубых глазах светился веселый: огонек.
— Такая обстановка сегодня вечером во всех клубах Сент-Джеймса: мрачно и скучно.
— Насколько я понимаю, первая часть мемуаров Физерстоун вышла сегодня.
— Да, как и обещал издатель. Разошлась за час.
— По мрачным лицам я делаю вывод, что великолепная Физерстоун выполнила свою угрозу и назвала имена.
— Да, среди них Гластонбери и Плимтон, — кивнул Майлз в сторону мужчин средних лет в углу комнаты. На маленьком столике между ними стояла бутылка портвейна. Лорды, казалось, пребывали в глубоком отчаянии. — И говорят, в продолжении будет названо еще больше имен.
Губы Джулиана вытянулись ниточкой, когда он сел и взял свежий номер «Газетт».
— Да, женщина сумела доставить больше волнений, чем новости с полей сражений. — Он пробежал глазами заголовки, выискивая привычный отчет с театра военных действий и список погибших в ходе кампании на полуострове — кампании, которая, казалось, никогда не закончится.
Майлз улыбнулся:
— Да, тебе легко быть таким веселым. Твоя новая жена осталась в деревне, и ей не попадутся на глаза эти газеты. А Гластонбери и Плимтон не могут похвастаться везением. Говорят, леди Гластонбери велела дворецкому запереть двери и не пускать его домой. А жена Плимтона устроила такую сцену, что весь дом ходил ходуном.
— Понятно, теперь оба спасаются в клубе.
— А куда им еще идти? Последнее прибежище.
— Вот уж пара дураков. — Джулиан нахмурился, читая сообщения с фронтов.
— Дураков? — Майлз откинулся на спинку кресла и посмотрел на друга весело, но с уважением. — Полагаю, ты сможешь им дать дельный совет, как уладить дело с рассерженной супругой. Не каждому удается держать жену в деревне, Джулиан.
Но Джулиан не позволил втянуть себя в этот разговор. Майлз и другие друзья умирали от любопытства, желая узнать побольше о его новой жене и познакомиться с ней.
— Гластонбери и Плимтон должны были позаботиться, чтобы мемуары не попали в руки их женам.
— А как они могли помешать? Скорее всего та и другая с утра послали слуг постоять в очереди у конторы издателя.
— Ну, если Гластонбери и Плимтон не способны управлять женами, то они оба получили то, что заслуживают, — бессердечно заявил Джулиан. — Муж должен установить твердые правила в доме.
Майлз подался вперед и, понизив голос, сказал:
— Говорят, оба могли спастись, но упустили свой шанс. Великолепная Физерстоун решила использовать их как пример, чтобы следующие жертвы были сговорчивее.
— О чем ты?
— А ты разве не слышал о письмах Шарлотты, которые она рассылает бывшим любовникам? — протянул кто-то тихо.
Брови Джулиана взлетели вверх, когда подошедший с томной расслабленностью опустился в кресло напротив него.
— Какие еще письма?
Майлз закивал:
— Расскажи, расскажи ему о письмах. Знакомься, Джулиан, это единственный племянник и единственный наследник распутного, расточительного и холостого графа Дарегейта.
Наследник улыбнулся жесткой улыбкой. Он походил на хищную птицу. Серебристо-серый цвет его глаз только усиливал это впечатление.
— Ну как же. Записки великолепной Физерстоун были разосланы всем потенциальным жертвам. За определенную сумму мужчина мог выкупить свое имя из мемуаров.
— Шантаж, — мрачно бросил Джулиан.
— Конечно, — согласился Дарегейт с равнодушно-скучающим видом.
— Мужчина не должен платить, когда его шантажируют. Получив плату, вымогатель будет преследовать жертву и дальше, требуя большего.
— Я уверен, что именно так и решили Гластонбери и Плимтон, — кивнул Дарегейт, — а в результате они не только нашли свои имена в мемуарах Шарлотты, но на них еще и накинулись газетчики. Очевидно, их доблести в ее будуаре не произвели на великолепную Физерстоун особого впечатления.
Майлз простонал:
— Что, в мемуарах даже такие детали?
— Боюсь, что да, — насмешливо отозвался Дарегейт. — Только женщина может запомнить все мелочи, недостойные интереса мужчины, на которые он не обращает внимания: как, например, принять ванну, поменять белье, прежде нем нанести визит даме. А в чем дело, Майлз? Ты никогда не был в числе защитников Шарлотты, не правда ли?
— Нет, но Джулиан какое-то время был. — Майлз рассмеялся.
— Слава Богу, это было так давно. Она, наверное, уже забыла меня, — поморщился Джулиан.
— Я бы на это не полагался. У женщин такого сорта очень хорошая память.
— Не беспокойся, Джулиан, — поспешил на помощь Майлз. — Если тебе повезет, твоя жена никогда не услышит про эти мемуары.
Джулиан что-то проворчал и снова уткнулся в газету. Черт побери, но уж он-то об этом позаботится!
— Скажи мне, Рейвенвуд, — прервал его Дарегейт, — когда ты представишь новую жену обществу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101