Даже для дуэли она выбрала такой костюм, в котором выглядела полным совершенством.
Энн пошла вперед, чтобы успокоить лошадь.
— Знаете, мадам, — сказала Шарлотта, приподнимая вуаль и холодно глядя на Софи, — вообще-то я не думаю, что кто-то из мужчин достоин подобной чести с нашей стороны: столь ранний подъем — это такое неудобство для дам.
— Тогда почему вы себя так обеспокоили? — парировала Софи, почувствовав в ее словах вызов, и тоже подняла вуаль.
— Да я не знаю, — пожала плечами Шарлотта. — Но не ради графа Рейвенвуда, хотя он и был со мной очень мил. Может, потому, что ваш вызов — новые впечатления в моей жизни.
— Могу себе представить: после осуществления вашей авантюрной карьеры сюрпризы в вашей жизни случаются весьма редко.
Шарлотта устремила взгляд прямо на Софи. Ее голос утратил насмешливые нотки и стал серьезным.
— Смею вас уверить, что случай, когда графиня сочла меня достойным противником в борьбе за честь, действительно редкий. Вы должны, конечно, понять, что ни одна из женщин вашего круга еще не снисходила даже до того, чтобы обмолвиться со мной словом, не говоря уже о том, чтобы выказать мне подобное уважение.
Софи вскинула голову, изучающе глядя на свою соперницу:
— Вы можете не сомневаться, что я испытываю к вам глубочайшее уважение, мисс Физерстоун. Я читала ваши мемуары и, думаю, в состоянии оценить, чего вам стоило подняться до сегодняшнего положения.
— Неужели можете? — спросила Шарлотта. — Вы обладаете хорошим воображением.
Софи вспыхнула, моментально смутившись при мысли, какой наивной она должна казаться столь искушенной женщине.
— Извините, — сказала она тихо. — Я не уверена, что способна понять все сложности и испытания вашей жизни, но это не значит, будто я не могу уважать то, что вы шли своим путем и действовали в соответствии с вашими собственными принципами.
— Понятно. И именно благодаря вашему уважению ко мне сегодняшним утром вы собираетесь пробить пулей мое сердце.
Софи сжала губы:
— Я могу понять, почему вы решили написать мемуары. Могу даже понять, что вы предлагаете бывшим любовникам выкупить свое имя в публикации. Но когда вы избрали моего мужа следующей жертвой, вы зашли слишком далеко. Я не позволю, чтобы его любовные письма попали в печать и сделали его посмешищем.
— Тогда гораздо проще было бы заплатить, мадам, чем устраивать такую суматоху.
— Нет. Я не могу так поступить. Я не признаю шантаж. Это нечестный путь. Я не унижусь до того, чтобы потворствовать шантажистам. Мы сегодня разберемся и покончим с нашим делом.
— Вы уверены в этом? А почему вы считаете, что, если мне так повезет выжить, то я не напечатаю письма вашего мужа, как и хотела?
— Вы же приняли мой вызов: раз вы пришли, значит, согласились уладить вопрос о публикации с помощью пистолетов.
— Вы надеетесь, дорогая леди, что я выполню наше соглашение? Вы считаете также, что проблема решится, несмотря на исход встречи?
— Но вы, мадам, не явились бы сюда, если бы не собирались честно покончить с делом.
Шарлотта кивнула:
— Да, вы правы. Именно так и трактуется глупый мужской кодекс чести. Не так ли? И мы с вами все решим здесь с помощью пистолетов.
— Да. И будем считать вопрос закрытым.
Шарлотта с удивлением покачала головой:
— Бедняжка Рейвенвуд. Интересно, хорошо ли он понимает, какую жену себе выбрал? После Элизабет вы должны повергнуть его в полный шок.
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать моего мужа и его первую жену, — процедила Софи сквозь зубы.
Утренний воздух был холодным, но она вдруг почувствовала, что вся горит. Нервы натянулись до предела. Она хотела закончить все поскорее.
— Нет, конечно. Мы здесь потому, что так велит ваше чувство чести. Оно требует удовлетворения. И вы думаете, что я разделяю вашу концепцию чести. Интересное вообще-то предложение, Забавное. А вы хорошо сознаете, что такое понимание чести — чисто мужское?
— Но нет другого понимания чести, которое внушало бы такое же уважение. Еще нет, — заметила Софи. Глаза Шарлотты засветились.
— Да, понятно. И если не остается ничего другого, то таким образом вы рассчитываете заслужить уважение Рейвенвуда. Да, мадам?
— Мне кажется, мы уже достаточно обсудили эту тему, — ответствовала Софи.
— Уважение хорошее дело, мадам, — задумчиво продолжала Шарлотта. — Но я посоветовала бы не тратить слишком много времени, заставляя Рейвенвуда влюбиться в вас. После опыта с Элизабет он никогда, не рискнет полюбить. И во всяком случае я должна признаться — ни один мужчина не стоит того, чтобы подниматься в такой ранний час, и нет такого мужчины, чья любовь достойна того смертельного риска со стороны женщины.
— Мы явились сюда не для того, чтобы обсуждать мужскую честь и любовь.
— Да, я, конечно, понимаю. Мы здесь только из-за вашей чести и вашей любви, — слегка улыбнувшись, сказала Шарлотта. — А это, я могу согласиться, не пустяки. Ваши чувства, разумеется, достойны того, чтобы пролить кровь.
— Так, может, мы начнем? — требовательно предложила Софи. Страх сковал ее, когда она повернулась к Энн, прохаживающейся неподалеку с ящиком в руках, в котором лежали дуэльные пистолеты. — Мы готовы, незачем тянуть время.
Энн перевела взгляд с Софи на Шарлотту:
— Я навела необходимые справки и знаю теперь, как надо улаживать споры такого рода. Кое-что мы обязаны сделать до того, как я заряжу пистолеты. Во-первых, я обязана сказать, что у вас есть возможность выбора. И я прошу выслушать меня.
Софи нахмурилась:
— Это еще что?
— Вы, леди Рейвенвуд, вызвали противника на дуэль. Если, однако, мисс Физерстоун извинится за те действия, которые предшествовали вызову, то вопрос можно считать решенным и нет нужды стреляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101