Гузул угрожающе треснул клешней:
– Не развлекайте меня пустыми разговорами!
– Ни в коей мере! – Джек невозмутимо посмотрел на генерала. – Так вот. Когда вы начали воевать с ат-фарелами, вы впервые применили норцит. Сначала вы применили его как покрытие для вашего оружия, и это дало очень хорошие результаты. Потом вы обнаружили, что норцит можно употреблять в пищу – поступая в ваш организм, металл укреплял ваши панцири и мускулы. Вы начали культивировать искусственно созданную касту военных. Но случилось непредвиденное – ваши самки утратили способность к размножению. Население катастрофически уменьшалось. Ваша королева Трикатада, единственная плодовитая из всех ныне живущих самок, вынуждена была класть все больше и больше яиц. Вы завоевывали наши планеты и превращали их в песчаные пустыни – ведь у, вас не было другого выбора, вы должны были оставить потомство! Гузул проворчал:
– Наши враги слишком хорошо знают наши секреты! Но это не относится к делу! Джек усмехнулся:
– Теперь это уже не секреты. Так вот, Трикатада не может родить самку, способную продолжить ваш род. Вы зашли слишком далеко. Вас выгнали ат-фарелы с ваших собственных земель, и вы заняли наши земли. Но вы не знали, Гузул, что главная ваша проблема – не военные победы, а все тот же норцит. Именно он делает вас стерильными. Может быть, способность к размножению сохранили представители низших каст – те траки, которым не разрешалось употреблять в пищу норцит. Но гарантии этому я дать не могу.
Гузул изо всех сил защелкал панцирными крыльями:
– Наши общие враги уничтожат вас! Калин вышел вперед:
– Нет, – сказал он. – Они слушают все, что здесь говорится, и сочувствуют вам. Я думаю, что... – вдруг Его Святейшество повернулся к Элибер со странным выражением лица, – Элибер, что ты делаешь...
Джек взглянул на Элибер и увидел, что её лицо напряглось от внутренней борьбы. Он прыгнул к ней и заставил её лечь на землю.
– Элибер, – прошептал он . – Не делай этого. Послушайся меня, а не Вандовера. Слушай меня, любовь моя! – он сжал её лицо своими ладонями.
Калин приложил руку к виску и закрыл глаза от боли. Рука болела так, будто в нее вонзили нож.
Джек гладил горячее лицо Элибер. Ему было абсолютно все равно – кто наблюдает за ним в эту минуту. Пусть все траки и ат-фарелы видят ту борьбу, которая проходит у них на глазах.
– Элибер, дыши глубже, – советовал он ей. – Борись с Баластером и не сдавайся, а я здесь, здесь, рядом с тобой.
Роулинз вскрикнул и схватил падающего Калина. Святой еле слышно произнес:
– Помогите Элибер!
За все время, которое он контактировал с ат-фарелами, они произнесли первый звук, и звуком этим был страшный, оглушительный рев. Калин не понял, что хотят сказать ат-фарелы, и подумал, что, возможно, сейчас не слышит того, что они говорят. Тело Элибер судорожно дергалось. На её глазах выступили слезы.
– Джек! – сказала она, прерывисто дыша, – не оставляй меня!
– Никогда! – еле слышно ответил он.

* * *

Когда Баластер стал трясти и бить его, как трясут и бьют дети самими же ими сломанную куклу, Пепис закричал. Он кричал громким, страшным, заунывным голосом, не надеясь, что кто-то в его давно уже пустующем дворце услышит его крик и придет на помощь. И вдруг – за его спиной раздался рокочущий голос Крока:
– Что здесь происходит?
Грузный милосец за долю секунды преодолел валяющееся у дверей инвалидное кресло и оказался рядом с министром. Вандовер выпустил Пеписа и прыгнул на медведя. Рядом с огромным милосцем маленький и щуплый министр полиции выглядел как ребенок. Но он был хитер, хитер и подл – в его руке блеснул энергетический нож. Крок не заметил, что Баластер вооружен, и тот вонзил нож в правое плечо милосца. На императора, беспомощно сидящего на полу, хлынула кровь. Милосец взревел от боли и с утроенной быстротой кинулся на Вандовера. Он схватил министра и изо всех сил сжал его грудную клетку своими мощными лапами.
– А-а-а-а-а-а-а! – закричал маленький подлый человечек и сник в лапах милосского медведя.
Крок бросил то, что осталось от министра, на пол, зажал лапой рану и посмотрел на императора:
– Ваше Величество, заговорщик мертв. Кажется, я успел вовремя?

* * *

Элибер задыхалась. Она слышала все, что говорил ей Джек, но его слова плохо доходили до её сознания. Она боролась с Баластером из последних сил. Ей вспомнилось, как когда-то Калин подобрал ее, одинокую и замерзшую, на колесном, и взял на Лазертаун – там, на этой мертвой Луне находился в то время проданный в рабство Джек Шторм. Когда-то Его Святейшество зажег в её душе теплый свет. А теперь... Теперь ей нужна была победа. А еще она думала о том, что Джек любит ее. Те страшные дни, когда Шторм не узнавал Элибер и не мог вспомнить, кто она такая, уже миновали, а значит, она не одинока. Она посмотрела в голубые глаза Шторма и на последнем дыхании сказала:
– Я люблю тебя!
Джек не отрывал от нее своего синего, цвета летнего дождя, взгляда. Он смотрел на нее с нежностью и любовью, и Элнбер подхватила волна удивительного, чистого, ни с чем не сравнимого счастья. Из глаз Джека исходил свет, он наполнял её и не оставлял места никакой тьме. От этого света тень Вандовера Баластера пошатнулась и исчезла.

Глава 32

– Если ат-фарелы могут разорвать человека на части, а потом собрать его в единое целое, резонно предположить, что с маленькой плотью своего собрата они могут сделать то же самое, – Калин улыбнулся и показал на стоящего рядом с ним Боуги в старом бронекостюме Шторма. – Что касается Боуги, так он вел себя как настоящий герой – ведь ему пришлось защищать и нас, и самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68