Шторм не мог понять ничего. Он не ощущал той энергии, которой наполняли тело Джонатана работающие приборы, не слышал треска электрических разрядов, от которых дыбом вставали волосы, он видел одно: руки личного телохранителя Калина схватились за его руки и тянули его упругое тело вниз, а глаза – до этого безжизненно закрытые – широко раскрылись и уставились в потолок.
– Помогите! – громко прохрипел больной, и врачи госпиталя вырвали его из рук Джека.

* * *

– Эта кома была вызвана гипнозом. – Баластер чмокнул и поджал бледные губы. – Кстати, гипнозом очень плохого качества. Насколько я понимаю, Джонатан мог бы умереть.
– Самогипнозом? – растерянно переспросил Джек. Министр полиции пожал плечами:
– Как знать! Персонал говорит, что сейчас телохранитель Его Святейшества отдыхает. Насколько я понимаю, от него вы узнали о Святом Калине гораздо больше, чем от кого-нибудь другого.
Джек нахмурился, вспомнив поток бессвязных слов, выплеснувшихся из Джонатана перед тем, как врачам удалось разорвать их руки.
– Боюсь, что из этого ничего нельзя понять, – тяжело вздохнув, сказал он.
– Понятно, – с явным недоверием в голосе произнес министр и посмотрел на Элибер. – А вы? Возможно, вам удалось что-нибудь уловить в этом потоке?
– Я? – вздрогнула Элибер. её лицо все еще было иссиня-бледным. – Я п-по-д-д-думала, что он умирает, – запинаясь, сказала она.
Вандовер помолчал и, надменно задрав голову, произнес:
– И это огорчило вас, леди? Насколько я понимаю, в мальтенских трущобах вам приходилось довольно-таки часто сталкиваться со смертью!
Элибер вспыхнула, сжала кулачки и уже хотела ответить что-то министру, но Джек встал между ними и с высоты своего роста посмотрел на маленькую и щуплую фигурку Баластера:
– Вы – министр полиции, – спокойно сказал он. – И поэтому вы должны с большой осторожностью обращаться с находящимися с вами рядом людьми. Император нуждается не только в ваших делах, но и в вашей корректности.
Баластер попятился к дверному проему и сказал сквозь зубы:
– Император послал меня к вам, чтобы сообщить, что завтра, а-а-э, перед вашей процедурой... он готов с вами встретиться. С другой стороны, мы оба предупреждаем вас, что вы находитесь в безопасности только в этом крыле дворца. Доброй ночи, леди Элибер и командир Шторм, – министр откланялся и исчез за дверью.
Элибер вздрогнула и помахала в воздухе руками, будто пытаясь отогнать от себя липучий призрак Вандовера Баластера, и опять вспомнила беспомощно лежащего Джонатана.
– Ужас! – поежившись, сказала она.
– Ты права, – кивнул Джек. – Калин не мог бы бросить его по собственной воле. А мы... насколько я понимаю, нам опять придется разочаровать Вандовера. Элибер, ты могла бы вывести меня отсюда?
Она прижалась к нему:
– Конечно. Но куда мы пойдем?
– Знаешь... – Джек задумался. – Из того, что говорил Джонатан, я не понял почти ничего. Но слова “комната для медитаций” он повторил три раза. Значит, с этой комнатой связано что-то очень важное.
Элибер понимающе кивнула:
– Хорошо, Джек. Значит, туда мы и отправимся.

* * *

Комнаты Святого Калина очень много смогли бы рассказать о своем владельце внимательному человеку. Того, что на человеческом языке принято называть роскошью, не было здесь и в помине. И все же эта комната была богата и роскошна – тысячи удивительных экспонатов, вывезенных из далеких миров, наполняли ее. Джек отдышался. Им все-таки удалось проникнуть в апартаменты Его Святейшества, не потревожив ни траков, стоящих у дверей резиденции, ни бдительного уокерского персонала. Шторм оглянулся по сторонам и с непонятной ностальгией подумал, что у него никогда не было уголка, который он по праву мог бы назвать своим домом. За редкими исключениями, почти всегда ему приходилось ютиться либо во временных помещениях, либо в бараках.
Элибер осторожно присела на маленький диванчик у столика, сделанного из настоящего красного дерева.
– Я еще никогда в жизни не была в калиновской комнате для медитаций, – задумчиво сказала она.
Джек заметил удивительную чистоту и опрятность помещения. Создавалось впечатление, что хозяин комнаты отлучился на минуту и вот-вот вернется назад.
– Он планировал вернуться, – тихо сказал Шторм.
– А может быть, у него было слишком мало времени на сборы, – робко возразила Элибер.
Джек остановился у узенькой винтовой лестницы, ведущей в комнату для медитаций, и оглянулся на свою спутницу:
– Поднимемся?
– Н-нет! – нерешительно сказала она. Он улыбнулся:
– Хорошо. Тогда я пойду один.
Забота и любовь Джека укрепили психику Элибер и загнали за железную непроницаемую дверцу её прежние, пугающие и плохо подчиняющиеся ей способности. Время от времени она ощущала странный огонь, как и раньше, пробегающий по нервам, а иногда ей казалось, что татуировки, которыми покрыл её тело на Битии всемогущий Хуссия, опять проступают сквозь гладкую белую кожу. Наверное, её сенсорная сверхчувствительность не пропала совсем, она затаилась и спряталась до поры до времени.
Элибер внимательно осмотрела комнату. Она чувствовала здесь присутствие Калина, как чувствуют еле уловимый запах испарившихся духов.
Дверь в палату для медитаций была распахнута, и Джек, немного поколебавшись, вошел внутрь и осмотрел комнату внимательным, цепким взглядом.
Видимо, комната для медитаций была центром, в который направлялись информационные волны всех медитирующих уокеров. Как только Шторм переступил порог, его окружили трехмерные образы самых разнообразных миров – наверное, всех, с которыми соприкасался человек со времени выхода в космос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68