«Это похоже на движение фигур на шахматной доске, — думала Вада, — где все клетки одинаковы и отличаются только цветом». Она представила, как передвигается из желтой клетки, которую обозначила для себя как Весну, в розовую — Лето, далее в коричневую — Осень и, наконец, в белый квадрат, он, естественно, означал Зиму.Затем все повторялось сначала, в той же последовательности, — из клетки в клетку одного и того же размера, но вместе они вели в никуда.«С моей стороны эгоистично жаловаться. Я не имею права быть недовольной. Мне так повезло! Я такая счастливая! Я так богата!»— снова и снова повторяла себе Вада.Вокруг все было как в гигантском карточном доме, и больше всего ей хотелось его разрушить.И вот теперь, впервые в жизни, Ваде предстояло совершить что-то иное, отличное от прежнего, и вырваться из привычной рутины.Она почувствовала, как меняется к лучшему ее настроение.По крайней мере, она увидит Париж, хотя и пробудет там всего одну неделю. Наконец-то повседневная монотонность ее жизни в Америке останется позади.Девушка боялась даже представить, что может случиться, когда она приедет в Англию, но сейчас ей не хотелось занимать этим свои мысли.Лучше она будет думать, что скоро увидит многое из того, о чем читала раньше и мечтала для себя открыть, соприкоснется с чем-то новым.Дохнуло весной!Впервые Вада ощутила, как в той золотой клетке, где она томилась со дня своего рождения, вдруг отворилось окно.Совсем маленькое окошко, но оно было открыто! Глава 2 — Завтра мы прибываем во Францию, — объявила мисс Нэнси Спарлинг.— Да, я знаю, — ответила Вада, — но так волнуюсь, никак не могу поверить, что скоро буду в Париже.Мисс Спарлинг улыбнулась.Это была большая плотная женщина, внешне чем-то напоминавшая хорошую породистую лошадь.Ее родство по материнской линии восходило к самым знатным семьям Америки. Сестра епископа из Нью-Йорка, она вращалась в аристократических кругах не только Америки, но и многих европейских стран.Вада знала, что мисс Спарлинг сделала ей огромное одолжение, согласившись на роль сопровождающей.Нэнси Спарлинг с детских лет слыла натурой независимой. Она рано поняла, что не очень привлекает противоположный пол, и отчасти из-за этого развила в себе независимое отношение к окружающим. Ее самостоятельность, как ни странно, поощряли родители.К тридцати годам она объездила почти весь свет, а в пятьдесят стала личностью, популярной среди широких слоев американской общественности.Она всегда одевалась модно и со вкусом, где бы ни появлялась, — на премьере новой пьесы, на открытии оперного сезона или на обеде в Белом доме. Ни одна газета не упускала случая описать, как она выглядела; иногда там же печатались ее материалы из светской хроники, — читатели всегда ждали их с нетерпением.Когда путешественницы сели на английский корабль, направлявшийся в Европу, интервью прессе давала Нэнси Спарлинг. Она шутила и болтала с репортерами, многих из которых знала, затем проплыла по палубе, словно примадонна.Вада прокралась на корабль по другому трапу, сопровождаемая только Чэрити; она сразу же укрылась в каюте и не выходила из нее, пока корабль не отошел от причала.— Твоя мать осталась бы мной довольна, — самоуверенно сказала мисс Спарлинг, зайдя к Ваде. — Ни один репортер не усомнился в том, что я путешествую одна.Она слегка посмеивалась.— Вот бы они все разозлились, если б узнали, какую сенсацию упустили!— Не говорите так, прошу вас! — умоляла Вада. — Я не хочу, чтобы хоть кто-то догадался, зачем я еду в Англию.— Я не виню тебя. Ничто так не снижает остроту и страсть любовного романа, как предание его огласке еще до того, как он состоялся, — съязвила мисс Спарлинг.— Может быть, он действительно не состоится, — тихо произнесла Вада.— Лучше не произноси это вслух в присутствии мамы. Она уже настроилась на то, что ты будешь герцогиней.— Да, я знаю, — ответила Вада, — и все же… Мисс Спарлинг взглянула на нее и тут же заметила:— Давай не будем расстраиваться и заглядывать вперед. Наша первая остановка — Париж; этот город доставит тебе много незабываемых, волнующих мгновений.— Да, конечно, — согласилась Вада. Они говорили в основном о Париже. Ваду очаровали рассказы Нэнси о людях, которых она там встречала во время своих предыдущих поездок.— Они действительно такие веселые и греховные, как о них говорят? — спросила Вада. Нэнси Спарлинг рассмеялась.— В последний раз, когда я была в Париже, меня сопровождал мой отец, который очень хотел увидеть Нотр-Дам до своей кончины. Он потом говорил, что эта поездка была великолепной и очень обогатила его духовно.— Я понимаю, что вы имеете в виду, — произнесла Вада. — Разным людям Париж представляется по-разному.— Как и все прочее в этом мире, — заметила Нэнси Спарлинг. — Но у тебя, Эммелин, есть одно огромное преимущество перед большинством путешествующих, особенно американских девушек.— Какое же? — заинтересовалась Вада.— Ты не только умна, смышлена, прекрасно духовно развита, ты еще и очень начитанна.Она увидела удивленное лицо Вады и продолжила:— Ты даже не представляешь, насколько поверхностны знания большинства девушек. Проблема образования очень остра в Америке, где мужчины боготворят женщин и хотят, чтобы их жены были любезны, услужливы и почтительны, тогда как в Англии…Она на мгновение умолкла.— А что в Англии? — спросила Вада.— Английским девушкам фортуна улыбается, если им дают уроки гувернантки, которые кроме Библии и «Журнала для женщин» читали что-нибудь еще.Вада с интересом слушала Нэнси Спарлинг.— Деньги в английских семьях тратятся на образование мужчин:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57