Мне неловко просить вас, но действительно в доме почти ничего нет!— Какой позор, мисс Оливия! Какой позор! И это после того, что ваш батюшка и ваша матушка сделали для всех прихожан!Чувствуя, что она вот-вот расплачется, Оливия ничего не ответила. Она торопливо вышла вслед за Джеральдом в коридор. Они вышли во двор через черный ход и направились к конюшне. Кругом цвели кусты рододендронов. Не доходя до конюшни, Оливия, к своему удивлению, вдруг услышала смех и громкие хлопки.Кустарник кончился, и они вошли через сводчатые ворота во двор. Там они увидели такую картину: конюхи собрались группой, наблюдая за выступлением Тони. Оливия называла это «цирковыми штучками». На каникулах брат не пропускал ни одного циркового представления поблизости и сейчас демонстрировал те трюки, которым научился в цирке. Лошадь неслась галопом по кругу, а он, стоя во весь рост на ее спине, резко вскочил в седло и в следующее мгновение, забросив ноги вверх, уперся головой в седло. На другом круге он свесился вниз и снова вскочил в седло, не сбавляя скорости. Потом он лег на спину, почти касаясь ногами кончиков ушей лошади. Каждый его трюк сопровождался веселыми возгласами и хлопками. Безусловно, мальчик демонстрировал незаурядное мастерство. Увидев сестру, он улыбнулся ей и направил лошадь навстречу.— Привет, Джерри! Хочешь присоединиться ко мне?— Не сейчас, старина! Мы пришли за тобой! Пора обедать!— А я и в самом деле проголодался. Надеюсь, в доме отыщется что-нибудь еще, помимо кроликов.— Думаю, что да! Но тебе лучше поторопиться. Иначе мы съедим все в подчистую до твоего прихода.Тони повернул лошадь и быстро поехал в конюшню. В этот момент к ним подошел старший конюх, который уже не один десяток лет отработал в Чэде.— Мне жаль, мисс Оливия, что все так произошло. Но мистера Тони забрали эти иностранцы из Лондона. Они доложили обо всем его сиятельству, прежде чем я узнал о случившемся.В его голосе звучала явная обида, и Оливия с трудом сдержала улыбку, когда услышала, как он назвал новых конюхов иностранцами. Но, с другой стороны, именно чужестранцами их и воспринимали местные жители.— Мне кажется, Грэйвз, — сказала девушка с улыбкой, — заключение Тони было не очень суровым.— Как можно! — с негодованием произнес Грэйвз. — Я лично распорядился не трогать мальчика и проследил за этим.— Мне понадобится после обеда лошадь, — вступил в разговор Джерри. — Может быть, вы пришлете двух в Грин Гэйблз для меня и для мистера Тони?— Слушаюсь, мистер Джеральд! Я пришлю вам двух лучших лошадей!— Спасибо! Вам я доверяю полностью, особенно в том, что касается лошадей!Конюх был явно польщен такой высокой оценкой. Оливия и Джеральд покинули двор и направились в сторону озера. Они задержались некоторое время на мосту, любуясь лебедями, которые грациозно скользили по зеркальной поверхности воды. В озере отражались кувшинки и желтые ирисы, обильно цветущие вокруг. Издалека доносилось журчание водопада. Струи воды мелодично падали вниз из искусственного грота.— Какая красота! — прошептала Оливия. — Как он… может жить здесь и быть… таким жестоким?Не требовалось дополнительных слов, чтобы понять, о ком идет речь.— Да, наша семья и понятия не имела, что он из себя представляет, — ответил Джеральд.— Ты думаешь, он откажется… помочь этим… несчастным? Ведь кузен Эдвард… всегда содержал их.— Можешь не сомневаться в этом! Хотел бы я знать, на что он копит деньги! А ведь у него их целая куча!— Он не может так поступить… с пенсионерами. Это жестоко и бесчеловечно!— Ценю твое великодушие, Оливия! И все же тебе лучше подумать о себе самой!— Теперь, наверное, у Тони нет никаких шансов попасть в Оксфорд.— Ни малейших, клянусь дьяволом!— Тогда… что ему… делать?— Этот вопрос задаю и я сам себе, — ответил молодой человек.Она взглянула на него, и их глаза на мгновение встретились. Без сомнения, они подумали об одном и том же. Джерри оперся руками о балюстраду и нагнулся вниз.— Мне уже двадцать три. И до сих пор мысль о женитьбе ни разу не приходила мне в голову. Думаю, и тебе тоже.— Да, наверное… когда-нибудь… я встречу человека и полюблю… его, как мама, когда она впервые встретила отца в Чэде.— Твой отец был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видел! Так что ничего удивительного, что твоя мама влюбилась в него с первого взгляда!— Мамины родители были в ярости. Они мечтали о более выгодной партии для своей дочери. Думали, что ее избранником может быть кто-нибудь поважнее и познатнее. Но мама как-то призналась мне, что с того мгновения, как она увидела папу, для нее перестали существовать все остальные мужчины на свете.— Наверное, и ты мечтаешь о такой любви, Оливия!— Я тебя очень люблю, Джерри! Ты знаешь это. Но ты для меня как брат! Я всегда думала о тебе, как об Уильяме или о Джоне, а теперь, как о Тони.— И я люблю тебя как сестру, — признался Джеральд. — Хотя, если меня будут заставлять незамедлительно жениться, я предпочту скорее тебя, чем кого бы то еще. Но ведь это неправильно, Оливия. Так не должно быть!— Конечно, — согласилась девушка. — Это неправильно. Но что делать? Обречь Тони и Вэнди на голодную смерть? А тебе… сесть в тюрьму?— Если бы мы только знали, каким подонком он окажется! — яростно воскликнул Джеральд. — Хотя чего удивляться? Из того, что я слышал о его матери, можно было составить представление и о сыне!— Он был военным, поэтому вряд ли его можно назвать маменькиным сынком!— Она умерла три или четыре года тому назад. Но яд, которым она его отравила, проник слишком глубоко в его душу!— Не представляю, чтобы человек мог быть так… жесток и несправедлив!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35