Он пришел из нашего мира... Его называли... ВЕДУН! Человек
предполагает, судьба решает. Олег Середин хотел отправиться в Новгород
- а попал в маленькое городище в верховьях Дона, хотел уничтожить
обычную мавку - а оказался вынужден сражаться с половецкой ордой,
хотел найти ночлег - а в итоге лишился души. И только решительность да
отвага, и верный, остро отточенный клинок, подкрепленный древними
чарами способны вернуть ему свободу и честь.
Дом у дороги
Длинные белые кудри были восхитительны. Шелковистые и блестящие,
они развевались на ветру, переливаясь, словно речная рябь под яркими
солнечными лучами. Ее волосы были просто великолепны - вот только
украшали они две гиеньи головы на сером мохнатом теле размером с овцу,
дополненном парой широких кожистых крыльев. Гаишник, над которым
промчалась тварь, от изумления замер, глупо открыв рот, а нечисть
описала крутой вираж вокруг стеклянной будки поста ДПС и ринулась в
новую атаку.
- Ква... - выдохнул Олег, чувствуя, как наливается жаром
примотанный к запястью серебряный крест, сигнализируя о приближении
нечисти, и резко наклонил влево мотоцикл, выкручивая рукоять газа.
Заднее колесо сорвалось в пробуксовку, «Иж» стремительно
развернулся вокруг своей оси. Середин отпустил акселератор, выпрямил
своего двухколесного друга - и снова до предела открыл заслонку
карбюратора, разгоняясь по вечернему, освещенному желтыми фонарями,
шоссе.
Стрелка спидометра ушла вправо, едва не уткнувшись в ограничитель,
однако тварь скользила по прохладному воздуху быстрее, намного
быстрее. Поняв, что уйти не удастся, ведун воткнул нейтраль, со всей
силы наступил на рычаг заднего тормоза, чуть наклоняясь в левую
сторону. Мотоцикл с визгом развернуло еще раз - вокруг едко запахло
паленой резиной. Середин коротко выдохнул, опустил рогатину, направив
сверкающий наконечник чудовищу в плечи, как раз между основаниями
голов, отпустил поводья и дал шпоры, ощущая в ступнях нестерпимую
щекотку. Он фыркнул, брыкнулся и... .. и открыл глаза.
- Тебе привиделся дурной сон, ведун, - тихо сообщила обнаженная
зеленоглазая курносая девушка. У нее были небольшие и аккуратные,
словно выточенные ювелиром из лучшего янтаря, ушки с длинными мочками,
бледные бесцветные губы, тонкие белесые брови и длинные ресницы.
- Берегиня... - пробормотал Олег, окончательно приходя в себя
после ночного кошмара. - Спасибо, что разбудила, а то меня там чуть не
съели.
Он зевнул. И тут же засучил ногами под медвежьей шкурой:
- Кто там еще?
- Травяной, - рассмеялась берегиня. - Добудиться я тебя не смогла,
как неладное почуяла. Пришлось помощника звать.
Невидимое существо, что крутилось возле ступней, выскользнуло
наружу - закачались растущие возле орешника колоски, вздрогнули нижние
ветви. Девушка тоже поднялась, бесшумно двинулась к ближним березкам.
- Постой, берегиня! - окликнул ее Олег. - Скажи, куда я заехал?
- Белый луг это, ведун... - послышался голос хранительницы рощи
из-за спины, в то время как сама она растворилась среди деревьев перед
ним.
Тут же весело застрекотали какие-то пичуги, запрыгнул на волосы и
тут же скакнул дальше упитанный зеленый кузнечик, возмущенно
всхрапнули лошади. Это означало, что на землю приходит утро и кутаться
дальше незачем.
Ведун снова зевнул, сел, отодвинув от себя саблю, откинул край
шкуры, сладко потянулся, рывком встал, сбежал по траве к ручью. Войдя
по колено, наклонился, ополоснул лицо и шею. На большее решимости не
хватило - чай, не май месяц на улице, листопад на дворе. Чуть выждав,
чтобы вода протекла, зачерпнул ладонями, напился. В этом мире,
милостью Сварога, не нужно было бояться радиации, токсинов или смытых
с полей пестицидов. Просто вода - пей не хочу. А есть в такую рань ему
не хотелось.
Погладив стреноженных коней по мордам, Олег сказал им по паре
ласковых слов, не спеша оседлал грозно фыркающую гнедую кобылку, потом
навьючил на чалого мерина узлы с походным кузнечным инструментом,
припасами в дорогу, теплым налатником и меховыми штанами - в общем,
всем тем добром, что скопилось у ведуна за время скитаний по
бескрайним русским просторам. Подумав, положил в чересседельную сумку
подаренную князем Владимиром бриганту, оставшись в войлочном
поддоспешнике поверх синей шелковой рубахи, в черных мягких шароварах
из овечьей шерсти, заправленных в добротные яловые сапоги, и в
неизменной косухе, изрядно потрепанной, но еще живой. В туманном
рассветном сумраке в таком виде ему показалось зябко, но ведун знал,
что через полчаса-час поднявшийся Ярило согреет землю, и, может быть,
еще и косуху придется скинуть. Осень осенью, но до заморозков-то еще
далеко.
Разметав еле тлеющие угли костра, Середин опоясался саблей, отошел
к орешнику, с поклоном оставил у корней последнюю краюху белого хлеба:
- Спасибо тебе, хозяюшка лесная, за доброту да ласку, спасибо и
вам, малый народец, что покой мой ночью охранили.
Олег оглядел напоследок окруженную березами зеленую прогалину,
ставшую на эту ночь его домом, потом решительно поднялся в седло и
выехал на дорогу, описывающую дугу аккурат по изгибу бодрого
прозрачного ручейка, у которого он и отдыхал.
Утоптанный глиняный тракт трехметровой ширины уперся в груду
валежника, круто отвернул вправо, нырнул во влажную низинку и выбрался
уже не в березовую рощу, а в тенистый липовый лес, наполненный
жужжанием мух, стрекотом кузнечиков и пением птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15