-
Опять сглазишь...
- А чего глазить-то? - не понял Лабута. - Куды он с тракта
денется?
Прислушиваясь к разговору, Олег не очень понял, о ком говорят - на
выселках, что ли, нелюдимый кто-нибудь живет? Но, судя по смыслу,
ночевать они в любом случае будут под крышей - хоть это хорошо. Не
прогонит же человек земляков своих на ночь глядя?
Тополиная поросль оборвалась, уступив место высокому, в рост
человека, плотному плетню, словно хозяева боялись не только волков или
кабанов, что могли забрести во двор, но и мышей, способных пролезть в
самую узкую щелку. Ближе к дому плетень сменился бревенчатой стеной,
следом за которой шли ворота.
Спереди громко свистнули, обоз остановился. Олег привстал на
стременах, потом послал гнедую вперед - и тоже присвистнул: одна из
створок прочных, сбитых из жердей в ладонь толщиной, ворот лежала на
земле, вывернутая с петель.
- Хорошее начало, - не выдержав, высказался он. - Я бы на вашем
месте, мужики, Лабуте рот насмерть заделал. Что-то добрые слова его
вечно боком людям выходят..
Ведун спешился, поправил саблю, вошел во двор. Здесь царила тишина
- если не считать тихого топтания двух жирных кур, что крутились у
навеса возле просыпанного на землю пшена. Сам навес, наполовину
забитый сеном, сильно покосился, провалившись дальним углом в землю -
ближний к ушедшей вниз стене столб был перекошен, крытая соломой крыша
сползла с него чуть не до самой калитки, виднеющейся в противоположной
стене.
Как и догадывался ведун, никто здесь рубленого забора не делал.
Просто возле дома наружу выступали стены навеса, длинного хлева и
сарая, образуя с избой уютный, закрытый со всех сторон, дворик с
колодцем в дальнем углу. О том, что хозяева держали скотину, можно
было догадаться только по запаху - животины не было и в помине.
Через распахнутую дощатую дверь Середин ступил в дом, прошелся по
комнатам. Сбитые со степ полки, глиняные черепки на полу, ровные
темные прямоугольники от унесенных сундуков, широкий топчан без перины
или тюфяка, еще один, узкий, у противоположной стены, опрокинутый
стол, лавка с надломленной ножкой. Похоже, кто-то сильно озаботился
тем, чтобы вынести отсюда всё мало-мальски ценное. Но следов крови или
сражения нигде не имелось - ни зарубок от мечей на стенах или косяках,
ни граненых дырочек от наконечников стрел. Без смертоубийства
обошлось, и то ладно.
Ведун вышел обратно во двор, выглянул на дорогу:
- Что замерли? Коли нежити боитесь, то ни к чему. Ничего
колдовского тут нет. Правда, и хозяев тоже. Решайте быстрее, здесь
ночевать станем, или до деревни своей доехать надеетесь?
- Часа три тут осталось, не бо... - попытался высказать свое
мнение Лабута и осекся на половине фразы.
Захар оглянулся на него и выразительно сплюнул.
- А че, рядом совсем.. - пожал плечами его старший сын. - Дорогу
знаем...
- Какое знаем? - подал голос еще незнакомый Олегу мужик с первой
подводы. - Темнеет уже, небо всё тучами обложило. Скоро тьма будет,
хоть глаз выколи.
- Беда стряслась, - неожиданно прохрипел с задней телеги старик
Рюрик, прокашлялся и заговорил уже вполне нормальным голосом: - А ну,
еще чего впереди стряслось? Мыслю я, засветло дале трогаться надобно.
На свету и нежить мельче, и страхов меньше, и путь чище... -
Поворачивай во двор! - не стал спорить с самым старшим Захар. -
Заворачивай! Здеся заночуем. Приберем заодно у Творимира, осмотримся.
А там, глядишь, и сам объявится. Олег согласно кивнул и, пока нужную
вещь не размолотили колесами, поднял длинную прямую жердину, что,
скорее всего, заменяла у пропавшего хозяина засов. Как все заедут,
створку можно поднять да обратно засовом подпереть. Всё спокойнее.
Вскоре лошади уже уминали под навесом свежее сено, из трубы дома
повалил сизый дым, девки вымели на улицу грязь, свалили кучкой осколки
посуды. Запертые ворота и калитку путники на всякий случай заставили
телегами, договорились в очередь дежурить во дворе - на случай, если
объявится кто из пропавшей семьи. В этот раз ведуна накормили гречей с
крупными кусочками копченого мяса и салатом из свежей капусты - Олег
тихо заподозрил, что срезали кочаны с грядок напротив. Потом все
начали располагаться спать - старик на узком топчане, рядом с ним
сыновья Захара. На широком топчане начали устраиваться сам Захар и
рыжебородый, сбоку притулился еще мальчишка. Кто-то из мужиков, тихо
обругав хозяина за то, что тот не сделал полатей, начал укладываться
на полу, девки полезли на печь. Середин понял, что касательно спальных
мест здесь тоже соблюдается некое старшинство, уже распределенное
среди спутников, и, не желая встревать в чужую иерархию, вышел во
двор. Почему-то никто из деревенских, свято чтивших старшинство в роду
и иерархию мест, не подумал о том, что мягкого ложа в доме нет ни
одного - все куда-то выметено. А ведун предпочитал спать не только под
крышей, но и с удобствами. Середин вытянул из вьюка свою неизменную
медвежью шкуру, отошел под навес и зарылся у самой стены глубоко в
сено - чтобы и тепло было, и мягко, и на глаза никому раньше времени
не попасться, коли неприятности вдруг ночлежников посетят. Однако не
успел он, завернувшись в шкуру, закрыть глаза, как входная дверь
хлопнула и несколькими секундами спустя сено вкрадчиво зашуршало: - Я
знала, что ты сюда заберешься, - услышал он голос Всеславы. - Я тоже
люблю в сене спать.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15