Путников оказалось немного: пять телег, по два человека на каждой.
На третьей тряслись две пухлые румяные девицы лет шестнадцати, в белых
платках, красных сарафанах и накинутых сверху овчинных душегрейках.
Остальные были ничем не примечательные с виду мужики самого разного
возраста - от безусого юноши до седобородого старика, что на задней
телеге даже голову не мог повернуть и выкручивался на стук копыт всем
телом. В войлочных шапках с длинными наушами, подозрительно
напоминающих подшлемники, в полотняных рубахах и темных, заправленных
в сапоги, шароварах, кто в душегрейках, а кто без - они походили на
обычных пахарей, что отвозили собранный недавно урожай на торг в
ближний город, а теперь возвращались домой.
Правда, как отлично знал Олег, русский мужик без топора за поясом
и засапожного ножа у ноги за порог не выйдет, а в дальний путь
наверняка и кистень с собой прихватит - а потому ведун отвел левую
руку назад и быстрым движением перевесил щит с задней луки седла на
переднюю. Здесь деревянный диск бил по колену, но зато и схватить его
можно было почти мгновенно, да и ногу от случайного удара прикрывал.
Потянув правый повод, Середин прижался к правой кромке тракта и по ней
начал обгонять путников, внимательно оглядывая каждого и каждому
вежливо кивая: - Мир вам, добрые люди. - И тебе того же, мил человек,
- степенно ответил старик за себя и сидящего рядом угрюмого
круглолицего мужика, лишь слегка склонившего голову в ответ. -
Счастливого вам пути. - И тебе того же желаем, коли не шутишь, -
весело ответил рыжебородый голубоглазый мужик, у которого науши на
шапке были подняты вверх и связаны на макушке. Сидевший рядом с ним
мальчишка лет четырнадцати радостно поддакнул: - Тебе того же и
три-сорока больше! - Счастья вам, красавицы, и да будут благосклонны к
вам великая Лада со Сречей... Девицы в ответ захихикали, глядя друг на
друга, и ничего не сказали. - Пусть Похвист со Стрибогом сделают
спокойным ваш путь... На второй повозке сидели двое крестьян, на
первый взгляд показавшиеся Олегу братьями - одинаковые окладистые
бороды, карие глаза, светлые волосы, выбивающиеся из-под шапок,
широкие плечи, крупные ладони. Даже покосились они на всадника с
похожим прищуром. Вот только кожа на лице у одного была заметно глаже
и светлее, чем у другого, и ведун сообразил: отец с сыном. - Да не
оставят они и тебя своим вниманием, прохожий, - окинув Середина сверху
вниз внимательным глазом, степенно ответил тот, что старше. Мужик этот
был отнюдь не прост: широкий и толстый кожаный ремень со следами
снятых блях больше годился для тяжелого меча, чем для затыкания за
него топора или привешивания ложки. Из-под бороды проглядывал, уходя к
шее, узкий длинный шрам, который способно оставить только скользнувшее
по коже остро отточенное лезвие. Помимо обязательного засапожника, у
мужика имелся довольно крупный косарь на поясе - а для этих времен,
когда каждый кусок железа чуть не дороже золота ценится, это признак
явной зажиточности. Опять же, и едет он на второй телеге - не впереди,
чтобы не попасть под удар в случае неожиданности, но рядом. Всегда
успеет отреагировать - либо на выручку первой телеге кинуться, либо
быстро подойти и вопросы спорные решить. Судя по всему, именно он и
считался среди путников за главного. - Да пока милостью своей не
отпускали, - кивнул Олег и потрепал гнедую по гриве, думая над
следующим вопросом. Спросить, куда дорога ведет? Как бы за лазутчика
не приняли. Спросить, как проехать в Новгород? На смех поднимут, что
средь проезжих трактов заблудился... - С Чернигова я еду, -
неопределенно сказал он. - Заскочил в одну деревню, дело оговоренное
исполнить, а потом собирался к Новгороду податься. Вот только что-то
поворота на север угадать не могу. - Эк тебя занесло! - изумился тот,
что помоложе. - Тебе, мил человек, от Курска али Щигры поворачивать
надобно было. - От Курска? - не поверил своим ушам Середин. - Ерунда
какая. Неужели я бы его не заметил? - Постой, - положил руку на колено
сына мужик. - Человек, видать, по Мертвой дороге путь держал. На ней
ранее несколько селений стояло, - пояснил он для Олега. - Да мор
пожрал всех, будь проклят Чернобог со своими приспешниками. Кто
уцелел, новые дома севернее срубили, пути протропили новые. А по
Мертвой дороге те ездят, кто с Дона на Киев али Чернигов сильно
спешат, али кто людям на глаза попадаться не любит. Вот она и не
зарастает. Токмо по сторонам от дороги этой более никто не
сворачивает, от и сожрал лес отвороты. Он пустоты не любит. - То-то я
никого из путников там не встретил! - понял Середин. - И хорошо, что
не встретил, - кивнул мужик. - Добрые люди там не ездят. Да-а, далеко
тебя занесло. Крюк получится преизрядный. - То не страшно, - небрежно
отмахнулся ведун. - Человек многого желает, а судьба всё едино свою
ниточку ведет. Может статься, не просто так меня лешие заморочили, а
суждено дело какое в краях здешних совершить. Посмотрим. Вот только
как же мне отсель потом к Новгороду вывернуть? - Вернуться можешь до
россоха. Чай, заметил верст десять назад? Коли там свернешь, дня за
три к Ельцу выйдешь, от него на Рязань тракт идет. Ну, а там путь к
Новгороду найдешь. А хочешь, - взглянул на небо мужик, - вперед скачи.
До темноты аккурат к Кшене успеешь. Городище там крепкое стоит. Тиму
перемахнешь, а следующая река уж твоя будет. По Кшене вверх тропа
узкая имеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15