Оба уже знали, что Кира Берёзкина ударила ножницами в живот доктора Борга. А тот упал грудью на скальпель, который держал в руке. Дело было в институте красоты. Кира записалась на приём и... что было дальше, в подробностях могла рассказать только она сама.
- Что за Борг? - сказал Гусев.
- Не знаю... - поморщился Телегин. - Неважно. Дело не в этом. По любому надо её вытаскивать. Нанять адвоката и дать всем, кому положено. Дать столько, чтобы её оправдали. Столько, чтобы извинились. Дело туманное, свидетелей не было, а признание ничего не значит. Всё можно представить как необходимую оборону. У него был в руках скальпель. Значит, это он мог напасть на неё.
- За деньги можно представить, что он сам себя пырнул ножницами. Сам упаль, сам пырнуль, слущай. Восемнадцать раз, да! Ну ты-то знаешь, на что она способна. Она же садюга. - Гусев допил стакан и стал выбираться: Отолью.
Телегин знал, на что она способна.
18
Дворец Красоты представлял из себя поднятое на опорах здание из стекла и стали. Со стороны казалось, будто оно совсем ничего не весит и само по себе парит в воздухе на фоне раскинувшегося к северу до горизонта хвойного леса.
Стеклянные двери сами собой бесшумно растворились, и Кира шагнула на мягкий белоснежный пластик. На ней чёрная кожа, красное боа и красные перчатки. Где-то над сводами чуть слышно звучала музыка - что-то хорошее и спокойное. Никаких тревожных больничных запахов; воздух чист и свеж.
Её ждали. Люди в белых халатах, выстроившись полукругом, улыбались. У них были интеллигентные, доброжелательные лица. Доктор Борг выступил вперёд и поклонился.
- Здравствуйте, Кира Львовна, - произнёс он с достоинством мастера своего дела. - Позвольте я провожу вас к себе в кабинет. - Он повернулся к персоналу: - Пожалуйста, будьте готовы, я вызову вас при необходимости.
Кабинет не был похож на врачебный. Скорее он напоминал гостиную в богатом артистическом доме. Доктор прошёл за стойку небольшого буфета.
- Чай, кофе, вино, ликёр, коньяк?
- Чай и каплю коньяку.
Доктор накрыл инкрустированный столик, они сели, опрокинули в чай крохотные рюмочки и пригубили. Доктор улыбался тонкой, обаятельной улыбкой Дугласа Фербенкса.
- Итак, вы у нас, - произнёс он. - И вы хотите стать ещё красивее. Нет, вы красив и мы скажем по другому: вы хотите изменить что-то в себе. Что же это?
- Вубы.
- Губы?.. У вас прекрасные губы. Многие бы отдали за такие губы...
- Вубы, вубы, - Кира растянула губы и показала свои дёсны, пустые и воспалённые.
Доктор поперхнулся и закашлялся.
- Извините. Да, конечно, это можно поправить. У нас есть специалисты высочайшего класса. Мы вылечи вам парадонтоз и сделаем вам улыбочку по самым последним голливудским стандартам. Кира Львовна, дорогая, какие бы зубы у вас не были от природы, наши будут лучше, поверьте. Грызите орехи, пейте горячее с холодным, шатайте, царапайте, курите трубку - они останутся всё такими же белыми и крепкими.
- Гарантия?
- Бессрочная.
- До шамой шмерти?
- Именно так. Если вам угодно.
- А ешли вам угодно?
Кира смотрела подозрительно, исподлобья.
- Это... простите, в каком смысле?
- Я шломаю вуб, а вы меня укокошите. Вачем тратить деньги, ешли можно укокошить даром?
- Вы шутите?
Кира не шутила. В её глазах мелькали огоньки безумия.
- Вачем вообще лечить? Денежки-то уже на вашем счету. Моя страховка. Сердце под нарковом не выдержало. Вачем возиться?..
Кира достала из сумочки кривые маникюрные ножнички.
Доктор поднялся и попятился.
Кира поднялась, легко перемахнула через стол и приблизилась к нему вплотную. Прижала к стене, набросила и затянула на его шее боа.
Доктор открыл рот и попытался закричать.
Чик! Невидимое, молниеносное движение, и язык повис на губе. А левая рука уже расстегнула пояс и ширинку.
Чик! И вот перед его глазами раскачиваются, словно две черешни в мешочке, его яйца.
Чик! И в мешочек, словно в кошелёчек опускается головка члена.
Словно удав глядя в расширенные глаза доктора, Кира достаёт из его внутреннего кармана футляр с личными инструментами, выбирает на ощупь алмазный скальпель. Сжимает скальпель в руке доктора и резким движением вонзает его в сердце.
Отступает, любуясь произведённым изуверством.
Внезапно дёргает за конец боа, доктор винтом падает на пол, лицом вниз, прямо на скальпель.
Кира целует мешочек с трофеями, кладёт себе в сумочку и выходит. На её красном боа и красных перчатках не видно крови.
19
- Надо прийти к ней на свиданку.
- Что?... - Телегин провёл большим и указательным пальцами по глазам.
- Ну, поговорить с ней.
- О чём?
- О чём, о чём... Подумай.
Телегин посмотрел на дорогой модный прикид Гусева, на его тёмные очки в декабрьский вечер, будто бы спасающие от назойливости поклонников. Даже морда у этого удачливого авантюриста сделалась как будто гладкая, холёная, витаминизированная. Хорошо питается, если морда не пухнет от картошки и хлеба. Парное мясо с рынка, круглый год зелень, свежие овощи и фрукты.
- Ну, допустим. Подумал.
- Подумал? - сказал ему Гусев. - Плохо тебе здесь живётся? Вон морда какая стала гладкая. Помолодел, что-ли? Ещё немного? Не, так не солидно. Ты уж лучше бороду отрасти. Глядишь, через год-два появятся портреты в школьных учебниках. Ну, не надолго, конечно. Но года примерно до девяносто первого будешь ходить в живых классиках. Получишь всё по полной программе. Понял? Или, если борода лопатой не растёт, хотя бы очки надень. С простыми стёклами. Ну, так, вроде Грибоедова, мыслитель-интеллигент. Не хочу учиться, а хочу жениться. Тебя тоже на цитаты растащат. "Евдокия из последних сил боронила сырую после дождя пахучую землю, упираясь в лямку тяжёлым, на шестом месяце, бабьим животом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71