Деньги, документы на месте, потратил не много; в "Сталине" потратил бы больше. Хорошие ребята, студенты. Ребята... Им по двадцать-тридцать, ему сорок. Не такая уж пропасть между ними. Вспомнил, как орали песни под фортепьяно и покраснел. Особенно на английском... не стоило. Наверняка кто-нибудь знал английский.
Опасаясь встретить кого-то из вчерашних друзей, опустив глаза, спустился вниз и вышел на Малый проспект Васильевского острова. Остановил такси, назвал свой адрес, плюхнулся на сидение, с облегчением вздохнул. Поехали. Гусев попытался вспомнить свой секс с негритянкой, но ни секса, ни даже её самой не вспомнил. В голову лезли всякие картинки, но, скорее всего, не из жизни, а из порносайтов по ссылке "black". После такой дозы подробности проявляются в мозгу постепенно, в течение недели.
Приключение с экзотической красоткой (в том, что он имел дело с красоткой, Гусев не сомневался) нравилось ему всё больше. Несомненно, думал он, надо будет нагрянуть к ней ещё разок... Ему чертовски захотелось общения с женщиной.
Едва поднявшись к себе в квартиру, он подошёл к телефону и позвонил Берёзкиной.
- Как дела?
- Так, ничего, до вечера свободна.
- Успех не за горами?
- Ещё сама толком не поняла. Всё так быстро...
- А на личном фронте?
- Я с ним не сплю.
- Никаких поползновений?
- Брось, человек конкретно помешан на своём деле.
- Какое разочарование.
- Глупость какая. За кого ты меня вообще принимаешь? Будто мне не с кем встречаться.
- С кем? - мурлыкнул Гусев.
- Кое с кем, - мурлыкнула Берёзкина.
- Ну, так я жду?..
- Ну так жди...
После того, как Гусев получил всё, что хотел, присутствие любовницы начало его тяготить. Так бывало всегда, Берёзкина это чувствовала и назло не уходила.
- А во сколько у тебя это... - сказал он будто рассеянно после долгой паузы и потянулся за сигаретами, - деловое свидание?
- А я не тороплюсь, - ответила Берёзкина, помолчав.
Гусев покурил, помолчал, зевнул, встал и, сверкнув голой задницей, прошагал в туалет. Потом ещё минут десять стоял под душем. Ему хотелось есть, пить, спать, смотреть телевизор... Он решил как-нибудь уже более решительно намекнуть, что дела. Вышел из ванной, решительно запахнулся в халат... и вдруг встретился с глазами Берёзкиной. В её руках была мятая бумажка, в глазах - паника.
- Что это?.. - сказала она.
- Это? Что это? - повторил Гусев, перепугавшись.
- Откуда? Кто это написал?
- Н-не знаю.
- Я подняла с пола. Это выпало у тебя из кармана, когда ты раздевался.
Гусев понял: та самая записка на "суахили".
- И что там написано? - поинтересовался он, усаживаясь в кресло. Немного расслабился, открыл пиво, поднёс горлышко к губам. Не могла же, на самом деле, Берёзкина владеть африканскими языками.
- Не знаешь, что написано?
- Прочти, пожалуйста.
- Про-вер-са на вса-кий слу-чай.
- Что?! - поперхнувшись, Гусев облил себя пивом.
- Английскими буквами.
Вот этого юмора он с бодуна даже не понял.
- Что?.. Дай!
Выхватив бумажку, впился глазами в закорючки, а кадры уже мелькали дальше: анализ крови, СПИД, огласка, долгая смерть прокажённого в одиночестве.
Вдруг его оглушил удар, другой, третий... Сначала ладонями, потом кулаками... Гусев скрючился и сгруппировался; теперь удары приходились по рукам и затылку.
- Ой-йоо!.. - вскрикнула Берёзкина, отошла и затрясла рукой. Тв-варь...
Голова оказалась твёрже кулака.
- Ну всё, - сказала она и стала быстро одеваться. - Если триппер - тебе не жить. Понял? - она схватила его за волосы и подняла лицо к свету.
- Сейчас пойду... сегодня... завтра проверюсь.
Берёзкина плюнула ему в глаза и вышла, сильно хлопнув дверью.
- Если триппер, чего ж не жить... - пробормотал Гусев. - Жить или не жить - вот вопрос...
Кира была женщиной, закалённой в боях. Если бы её, условно говоря, откуда-нибудь выгнали и хорошенько попинали ногами, она бы просто встала, отряхнулась, вытерла платочком кровь под носом - и начала всё с начала.
У Гусева не было опыта серьёзных неприятностей, по крайней мере таких, какие напрочь вышибают из седла людей слабовольных. Он не был трусом и мог порисоваться перед самим собой и зрителями в условиях, опасных для жизни. Но тут он запаниковал. В долгом, позорном и мучительном умирании, когда тело отказывается подчиняться и гниёт заживо, нет места для куража. Это не какая-нибудь дуэль на шпагах или даже рулетка наедине с собой, с пулей в барабане.
И он твёрдо решил жить не более месяца, если анализ крови покажет, что всё плохо.
9
Прошло три недели. Два раза Кварцхава собирал нас и других редакторов для выработки стратегии и подведения итогов работы. Всё шло как нельзя лучше, новый телевизионный канал был готов к мощному информационно-развлекательному старту. К этому времени Гусева с нами уже не было. Не то, чтобы он умер от СПИДа или застрелился, я вообще не знал об этой истории, просто он запил и сошёл с дистанции. Кварцхава назвал это "одной из возможных потерь, заложенных в смету изначально". Всё началось с драки в какой-то общаге на Васильевском, где ему били морду чернокожие братья. Повторяю, что подоплёка внезапной череды его нелепых выходок была мне тогда совершенно неизвестна. Все вопросы к Берёзкиной натыкались на холодное отчуждение и, как мне казалось, кривую злорадную усмешку. Потом мне уже не было до этого дела. Я сам попал в такую историю, страшнее которой ещё не было в моей жизни.
В понедельник пятнадцатого марта я, наконец, получил наличными сумму, необходимую для выхода первого номера моей альтернативной программки "Спрут". Это был журнал книжного формата, удобный, подробный, информативный, с расписаниями всех "говорящих" радиостанций и новостями цифровых технологий в диапазоне знаний от пола до чайника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71