Ставили, в основном, на парах и тройках. Это только в кино всем прут стриты каре и флеш-рояли. Бывало, что один из комбинаторов проигрывал всё, и другой "одалживал" ему половину - играть сразу договорились на один карман. Бывало, что оставалось ровно на одну ставку, и он её обязательно выигрывал. Комбинаторы нервничали, противник играл как профессионал - молча, словно надев маску на лицо.
Когда позвонила мамаша Игоря, ахнули: было уже одиннадцать.
- Через полчаса приедет, - объяснил Игорь, повесив трубку. - Пару сдач и разбегаемся.
Второпях начали делать большие ставки. На второй сдаче все деньги, разделившиеся волшебным образом пополам, оказались у Телегина и Игоря. Телегин обменял валета на удачу и получил джокера. Теперь у него был стрит. Он показал карты Гусеву и выгреб все деньги на середину. Обменяв две карты и подумав несколько секунд, Игорь выгреб на середину стола своё золото. Вскрылись. У хозяина квартиры было каре из двоек.
Сайгаков убрал со стола всё лишнее, аккуратно свернул скатерть вместе с деньгами, убрал в ящик стола и запер.
- Идите, идите, - похлопал он по плечам сидевших словно в ступоре игроков. - Вот, держите по одной монете. Завтра дам ещё. Позвоните вечером, после школы. Только не сейчас. Идите, идите...
И он выпроводил комбинаторов на лестницу. Внизу хлопнула дверь парадной. Не желая встречаться с мамашей, друзья, застёгиваясь на ходу, поспешили вниз. Они никого не встретили; скорее всего, кто-то вышел.
18
В свете фонарей кружил снег. Ветер стих и заметно потеплело. Брели по улицам куда глаза глядят. Почему-то оказались возле скупки на Рубинштейна. Остановилась около дверей закрытого пункта скупки драгоценных металлов. Рядом, как будто случайно, возник жучок-перекупщик.
- Продаёте? - произнёс он негромко, озираясь по сторонам.
Гусев показал свою монету.
- Сто рублей, - сказал жучок, едва взглянув.
- Двести, - Гусев начал торговаться по привычке.
Жучок мотнул головой и отошёл.
- Ладно, берите.
Телегин тоже отдал свою монету и получил сто рублей - два зелёных полтинника, месячную зарплату инженера. На эти деньги можно было купить сорок килограмм баранины или десять тысяч коробков спичек; двести упаковок вкуснейших пельменей или четверть тонны сырого минтая; тонну картофеля или тысячу пирожков с мясом...
Зашли в "Гастрит", кафе-автомат на углу с Невским, перехватили пирожков. Показалось мало. Взяли по две порции сарделек с тушёной капустой. И ещё по две.
Пошли по Невскому в сторону Лиговки.
- Этому парню можно завтра не звонить, - сказал Гусев. - Он жулик. Натравит на нас каких-нибудь бандитов.
- Думаешь?
- Думаю. У тебя есть дома запечатанная колода на пятьдесят четыре карты?
- Нет.
- Какая есть?
- Ну, такая... Тридцать шесть. Замусоленная.
- А я видел, как он эту доставал. У него таких полный ящик.
- У него? Зачем?
- У него... Или у его папашки. Который всё время в командировках. А когда дома, уютными вечерами играет карточками со своим ребёнком. Учит его разным карточным фокусам...
- Кидала, - сообразил наконец Телегин. - Профессиональный карточный шулер. Поезда, пароходы... Командировки. Блин, во попали!! Значит, он нас как детей делал. Всё рассчитал с самого начала. Есть две копейки?
- Не надо.
- Почему не надо!
- У таких, как они, крыша. Наши адреса знают. Лучше вообще не высовываться. Сами виноваты, что так лопухнулись.
Незаметно подошли к Московскому вокзалу. Настроение, конечно, было испорчено, однако сытые желудки уже благоприятно подействовали на нервную систему. Решили просто посмотреть.
Ещё у стоянки такси заметили женщину, не очень юную, не очень свежую, гулявшую без видимой цели с ключами на пальце. Останавливая свой взгляд на каждом мужчине, она как будто говорила: "Бери, бери, не пожалеешь!.." К разочарованию Гусева и Телегина, пофланировавших два раза ей навстречу, проститутка не обратила на них ни малейшего внимания.
Тогда Гусев, по характеру и роду своей работы более раскованный, подошёл и деловито поинтересовался:
- Сколько стоит?
Женщина удивилась уверенному тону и стала вглядываться в ребёнка, заподозрив, вероятно, что имеет дело со взрослым карликом.
- Тебе сколько лет?.. - произнесла она хрипловато.
- Много, много уже. Отстал в развитии. Сколько берёшь?
- Че... четвертной.
- Ещё одна есть? Нас двое.
- Нет... А вы что, в цирке работаете?
- В цирке, в цирке. Вся жизнь один сплошной цирк. Как зовут? С кого года будешь?
- Сорокового.
- Тридцать четыре. А нам - по сорок четыре. Понятно?
- Так я двоих могу... обслужить. Со скидкой. С обоих сороковник. Меня Ниной зовут.
В темноте, шапках, воротниках и снежинках было трудно понять, кто такие. А ребёнок так говорить не мог.
- Ключи от квартиры?
- Комната... служебная. Тут рядом.
- Ну ты сказанула: служебная. Пошли. Держи задаток.
Нина взяла две красненьких, и они прошли квартал по Старо-Невскому.
- Может, тебе выпить взять?
- Себе возьмите, а я не пью... в завязке.
Прошли дворами, поднялись на шестой этаж, вошли в коммуналку, пробрались по захламлённому коридору. Нина отперла комнату, пропустила вперёд клиентов и зажгла свет.
- Раздевайтесь...
Половину крошечной комнатушки занимала разобранная тахта с выразительным пятном на простыне. Было душно, воняло постелью и парфюмом. Такая атмосфера ещё больше распалила подростков, чувственность которых бомбардировали гормоны с мощью атомного реактора.
- Лимит времени? - спросил Гусев.
- Полчаса.
- А если на всю ночь?
- Стольник. Особые желания - особые расценки. Чего стоите?..
Сама Нина была уже в одном лифчике и юбке. У неё оказалась тонкая спортивная талия и развитые формы, при виде которых у мальчиков потекли слюнки буквально отовсюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71