Все.– И дневник этот, про который женщины рассказывали, разумеется, не нашли?Северин махнул рукой.– На это и не надеялись. Петрова и Пырсикова утверждают, что она всегда держала его на работе, в этом сейфике. Вероятно, оттуда он и пропал. Но поскольку усатого в рваной куртке никто в редакции не встречал...– А блокнот с записями лежал на видном месте, и его не тронули, – вставил я.– Это работает на версию со знакомым? – закончил Стас.Комаров притушил в пепельнице очередную папиросу и подвел итог:– Короче, кроме версий, ничего. И даже среди версий главной не видно. Кстати, а почему у вас в плане никаких соображений нет по соседям? Вам же подруги ее говорили, что гам какие-то склоки, или я путаю?– Не путаете, Константин Петрович, – начал я. – Но мы думали...– А я бы на вашем месте, – перебил он меня, – хотя бы для приличия включил их в план. Почему соседка не позвонила в милицию еще раз, когда увидела, что Ольга не пришла ночевать? А потом, когда стали звонить с работы? Уже ведь совершенно ясно стало, что что-то случилось! А что за сосед? Муж ее? Где он, что он, вы выяснили?Мы с Севериным пристыженно переглянулись.– Я интересовался по ходу дела, – сказал я, – Лангуева объяснила, что муж уже неделю в командировке, а про себя так, кажется: “Работаю в торговле”.– Завтра уточните, – сказал Комаров. Тут Северин буквально хлопнул себя по лбу и схватился за телефон:– Болван, я же еще перед тем, как туда ехать, попросил участкового сделать установочку на соседей. Но там пошли такие дела, что я все на свете забыл!– Поздно уже... – попытался я его остановить.– Он сегодня дежурит, – объяснил Стас, накручивая диск.Через минуту после того, как Северин, поговорив с участковым, положил трубку, мы с ним сидели и старались смотреть, куда угодно, только не на Комарова. Лангуев Степан Федорович работал инспектором охраны труда в Министерстве угольной промышленности. Лангуева Нина Ефимовна – товароведом в магазине “Букинист” Мосбуккниготорга. 8 Когда на следующее утро мы с Севериным открыли дверь в нашу комнату, Комковский поливал из кувшина свою цикуту. Настроение у нас обоих после вчерашнего разноса – короткого, но увесистого, который устроил нам Комаров, было неважное. Северин, например, несколько секунд молча наблюдал за Комковским, а потом раздраженно спросил:– Надеюсь, это соляная кислота?– Не надейся, – безмятежно ответил тот. – Цветочек, между прочим, вещественное доказательство, я за него расписывался. Пускай стоит, – и добавил смачно: – Мементо мори.Я набрал номер Гужонкина в НТО и спросил:– Ну?– Ты бы хоть поздоровался, Шура; – протянул он иронически. – Ты же, говорят, университеты кончал.– Гужонкин, не морочь голову. Здравствуй. Ну?– Людям, которые занимаются расследованием убийств, то есть постоянно стоят перед ликом вечности, следует вести себя солидней, – сказал Гужонкин назидательно, – Ты же растратишь всю свою психическую энергию, а где возьмешь другую, когда она тебе понадобится?Я уже собрался послать его к черту, так как совершенно не был сейчас расположен перебрасываться фразочками, но что-то в его словах насторожило меня:– Это на что же мне может понадобиться моя психическая энергия?– А ты поднимайся, поднимайся, – пропел Гужонкин. – Мне лицо твое видеть охота. – И положил трубку, скотина.Увидев, однако, в дверях лаборатории наши хмурые лица, он оставил свой ернический тон и перешел к делу:– Пуля, которой вы интересуетесь, выпущена из пистолета системы “Вальтер”. Это раз. Замок в комнате Троепольской, так же как и замок входной двери, не поврежден: никаких следов пользования отмычкой не обнаружено. Это два. А теперь пальчики. На двери на дверной ручке комнаты Троепольской обнаружены пальцевые отпечатки, идентичные отпечаткам, во-первых, Лангуевой, во-вторых, одного из милиционеров, которые приезжали по вызову, и, в-третьих, неустановленного лица. Отпечатки того же лица имеют место на полированной поверхности серванта, на дверцах шкафа, на столе, на стеклах окна, короче, повсюду в комнате.– Проверяли?– Разумеется. И если умная электронно-вычислительная машина не ослабела памятью, неустановленное лицо ранее к уголовной Ответственности не привлекалось.– Все? – спросил Северин.– Ну... – пожал плечами Гужонкин, – если вас ничего в моем сообщении не заинтересовало, тогда все...– Леня, – сказал я проникновенно, – нас буквально все заинтересовало в твоем сообщении. Просто с утра мы, наверное, не очень хорошо соображаем...– Вчера вечером мы соображали не лучше, – буркнул Северин.– Понял, – серьезно сказал Гужонкин. – У мальчиков неприятности. Объясню: вас не удивило, что нигде в комнате не были зафиксированы отпечатки самой Троепольской? Нигде!– То есть как? – нахмурился Северин, а я буквально физически ощутил, что сейчас на нас навалится очередная проблема.– Вот так! – развел руками Гужонкин. – Такое впечатление, что кто-то сначала стер все отпечатки в комнате, причем стер очень тщательно, а потом кто-то обильно наследил!– То бишь в комнату входили дважды, – резюмировал Северин.А я спросил:– Но ведь где-нибудь должны были сохраниться ее отпечатки? В кухне, например, на посуде, на кастрюлях!– Возможно, – согласился Гужонкин. – На кухне, сами понимаете, мы не искали. Хотя, откровенно говоря, когда я брал эти отпечатки в комнате, мне представлялось, что они-то и принадлежат хозяйке. Уж очень их повсюду было много. И если в я сам не снимал пальцы на трупе...С Севериным мы договорились, что он с Гужонкиным сейчас снова поедет к Троепольской и все там еще раз осмотрит с новых, так сказать, высот нашего знания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76