А, впрочем, я пережил немало шквалов и потому принимаю ваше предложение с вашей же оговоркой.
Осторожность незнакомца мне понравилась. Она свидетельствовала о рассудительности и чувстве ответственности. Ввиду этого я с такой же откровенностью подтвердил, что буду соблюдать указанное условие, с какой он его принял.
— А теперь, сэр, — добавил я, после того как мы сердечно пожали друг другу руку, — разрешите мне спросить, как вас зовут.
— Меня зовут Ной, и я этого не скрываю; чего-чего, а имени своего я не стыжусь.
— Ной?..
— Пок, к вашим услугам.
Он произнес свою фамилию медленно и отчетливо, как будто в подтверждение вышесказанного. Так как впоследствии мне не раз приходилось видеть его подпись, приведу ее в полной форме: «Капитан Ной Пок».
— Из какой части Англии вы родом, мистер Пок?
— Пожалуй, должен сказать —из новых частей.
— Я не слыхал, чтобы какая-нибудь часть нашего острова называлась так. Не будете ли вы так добры объяснить?
— Я уроженец Станингтона в штате Коннектикут, в старой Новой Англии. Родители мои скончались, и меня послали в море, когда мне сравнялось четыре года. И вот теперь я брожу по французскому королевству без гроша в кармане, потерпевший крушение моряк. Но как ни прижимает меня судьба, а я все-таки лучше буду голодать, чем говорить на здешнем чертовом жаргоне!
— Потерпевший крушение моряк… голодающий… при всем том — янки!
— Это все верно, но только попрошу вас, коммодор, нельзя ли без последнего титула! Я с гордостью сам назову себя «янки», но меня коробит, когда я слышу это слово от англичанина. Пока мы еще друзья, и лучше нам остаться друзьями на пользу тому или другому из нас.
— Прошу прощения, мистер Пок! Это не повторится. Случалось вам совершать кругосветные плавания?
Капитан Пок щелкнул пальцами, таким наивным показался ему вопрос.
— Обходила ли Луна когда-нибудь вокруг Земли? Вот посмотрите, коммодор…— Мистер Пок вынул из кармана яблоко (он уже успел сгрызть по крайней мере полдюжину этих плодов, пока мы шли) и показал его мне. — Исчертите его как хотите: вдоль и поперек, зигзагами или крест-накрест, и все равно вам не начертить их столько, сколько раз я по-всякому огибал наш старый шарик!
— И по суше тоже?
— Что касается суши, то на мою долю тоже кое-что досталось; я таки имел несчастье наскочить на нее! В этом корень моих нынешних бед, и я сейчас лавирую среди французов, чтобы как-нибудь сняться с мели, точно аллигатор, увязший в иле. Я потерял свою шхуну на северо-восточном побережье России, примерно вот тут. — Он тщательно указал искомое место на яблоке. — Мы там меха скупали. Ну, стало быть, прежней дорогой вернуться не пришлось. С тех пор уже полтора года держу курс на запад, через всю Азию и Европу. И вот, наконец, я здесь, в двух днях пути от Гавра. А там, если удастся мне попасть на хорошую посудину, сработанную янки, так дней через восемнадцать — двадцать я буду уже дома.
— Так вы разрешаете мне назвать такую посудину «Янки»?
— Называйте ее как хотите, коммодор. Но я бы предпочел сказать, что это «Дебби и Долли» из Станингтона; так называлась моя погибшая шхуна. Что ж, все мы не так уж прочны, и человек с самыми сильными легкими тоже не дельфин, чтобы плыть, держа голову под водой!
— Мистер Пок, разрешите спросить вас, где вы научились так чисто говорить по-английски?
— В Станингтоне. Только дома, больше нигде! Все мое образование домашнее. Похвастать ученостью я не могу. Но по части навигации или как найти дорогу вокруг света, тут мне краснеть не приходится. Скажем, есть люди, которые хвастают своей геометрией да астрономией, а по мне все это не очень надежно. У меня способ такой: если надо куда-нибудь плыть, я хорошо замечу себе это место, а потом держу курс прямо на него. На морские карты я обращаю мало внимания; они часто лишь с толку сбивают. А уж если выйдет у вас беда из-за неверных карт, так сразу полное крушение! Полагайся на себя и на человеческую природу — вот мое правило! Но все-таки я признаю, что компас — штука полезная, особенно в холодную погоду.
— В холодную погоду? Но какое это может иметь значение?
— Видите ли, мне кажется, что на морозе притупляется чутье. А может, это просто воображение: я дважды терпел кораблекрушение, и оба раза — летом и средь бела дня. Был шторм, и спасти нас могла бы только перемена ветра.
— И вы предпочитаете такой своеобразный способ кораблевождения?
— Предпочитаю его всякому другому, особенно когда промышляю котиков. Это и есть мое настоящее занятие и лучший способ открывать новые острова; всем известно, что мы, котиколовы, всегда высматриваем их.
— А разрешите спросить вас, капитан Пок, сколько раз вы огибали мыс Горн?
Моряк скользнул по мне ревнивым взглядом, как будто мой вопрос показался ему подозрительным.
— Ну, это к делу не относится. Может, я не огибаю никаких мысов, а может, огибаю. В южные моря я с моим судном добираюсь, а как — это не важно. Шкура котика имеет на рынке свою цену, хоть у меховщика может и не быть лексикона, где указано, по какому пути ее везли.
— Лексикона?
— К чему лишние слова, коммодор, если люди и так понимают друг друга? Это сухопутное путешествие заставило-таки меня шевелить мозгами. Сами понимаете, мне случалось странствовать среди туземцев, которые по-нашему ни в зуб толкнуть. Так вот я захватил с собой со шхуны лексикон, вроде как бы сухопутную лоцию. Как они начнут лопотать, я им сейчас же обратно той же монетой в надежде, что скажу что-нибудь им по вкусу. Вот отчего я стал теперь словоохотливее.
— Удачная мысль!
— Да уж наверно. Это сейчас и подтвердилось. Ну, теперь я довольно подробно объяснил, кто я такой и чем промышляю;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136