Капитан Пок, не теряя времени, убрал полозья. С запада задул довольно свежий бриз, сильно насыщенный паром, и мы поставили паруса. Мы взяли курс прямо на юг, невзирая на лед, который раздвигался под носом судна, как густая похлебка, и к закату с торжеством вышли в открытое море, овеявшее нас теплым дыханием здешнего благодатного климата.
Всю ночь «Морж» шел под парусами, а когда занялся рассвет, мы миновали первый путевой столб — явное доказательство того, что мы действительно находились в моникинской области. Доктор Резоно любезно объяснил нам происхождение этих водных знаков. Оказывается, после великого взрыва вся кора Земли в этой части света настолько поднялась, что море приобрело равномерную глубину, нигде не превышавшую четырех сажен. Вследствие этого никакие северные ветры не могут загнать айсберги дальше 78° южной широты, так как они неизбежно задерживаются на краю полярной мели. Льдины же попросту тают. Благодаря этому счастливому обстоятельству моникинский мир совершенно огражден от той, опасности, которая, по мнению опрометчивых умов, должна угрожать ему больше всего.
Около пяти веков назад был созван конгресс наций, который был назван Альянсом во имя обеспечения безопасности судоходства. На конгрессе высокие договаривающиеся стороны согласились учредить комиссию для разработки соответствующих мер. По решению этой комиссии, состоявшей, как говорят, из самых знаменитых моникинов, на отмеренных расстояниях по всему морю были уложены толстые каменные плиты и на них утверждены каменные столбы. Столбы были снабжены надписями, а когда мы приблизились к первому из них, я разглядел на нем также высеченное из камня изображение моникина с вытянутым в прямую линию хвостом, указывавшим, по уверению мистера Пока, на западо-юго-запад. Я уже настолько преуспел в изучении моникинского языка, что прочел, когда мы скользили мимо этого водного знака: «До Высокопрыгии пятнадцать миль». Однако, как нам тут же объяснили, одна моникинская миля равняется девяти английским, и, следовательно, до порта было еще не так близко. как мы сначала предположили. Все же я выразил свое полное удовлетворение тем, что мы находимся на верном пути, и сделал доктору Резоно несколько заслуженных комплиментов по поводу высокого уровня цивилизации, очевидно достигнутого моникинами. Вполне возможно, добавил я, что недалек тот день, когда на наших морях появятся плавучие рестораны и кафе, а также кабаки для матросов, хотя я не совсем представляю, чем мы могли бы заменить замечательную моникинскую систему путевых столбов.
Доктор принял мои комплименты с достойной скромностью. Он выразил уверенность, что человечество не упустит случая устроить везде, где можно, подобные заведения с отличной кухней и погребом. Но в отношении морских путевых столбов он был согласен со мной, что на их установку надежды мало, пока земная кора не поднимется настолько, чтобы над ней осталось лишь четыре сажени воды. Однако капитан Пок считал, что эта мера мало чего стоит. Он совсем не усматривал в ней признака цивилизации. Чем человек цивилизованнее, тем меньше ему нужны всякие указки — любой хороший моряк и без них видит, что до Высокопрыгии ему нужно идти на западо-юго-запад сто тридцать пять английских миль. Я не стал ему возражать, так как не раз замечал, что люди весьма часто с пренебрежением отзываются о благах, выпавших на их долю по воле провидения.
Как раз в ту минуту, когда солнце было на меридиане, с марса послышался крик:
— Земля!
Моникины радостно заулыбались. Команда тоже была взволнована и довольна. Что касается меня, то я буквально готов был выскочить из своей шкуры, и не только от восторга, но и от чрезмерной теплоты воздуха. Наши кошки и собаки начали сбрасывать свои оболочки. Бобу пришлось ослабить свой наиболее уязвимый фронт, убрав британский флаг, а Ной появился на палубе в одной рубашке и ночном колпаке. Любезные иностранцы были слишком заняты, чтобы обращать внимание на мелочи, и я, ускользнув в свою каюту, переоделся в тонкий шелковый костюм, выкрашенный так, чтобы напоминать шкуру белого медведя. Такое противоречие между внешним видом и сутью дела слишком присуще людям, чтобы когда-либо выйти из моды.
Мы с большой быстротой приближались к суше, подгоняемые паровым бризом, и в то мгновенье, когда солнце ушло за горизонт, бросили якорь на рейде города Единения.
ГЛАВА XV. Прибытие. Формы приема. Новые крестины. Официальный документ и берег
Всегда приятно благополучно прибыть на место по окончании долгого, утомительного и опасного путешествия. Но это удовольствие еще увеличивается, если прибыли вы в новый край с паровым климатом, населенный существами иного вида. К моему же удовлетворению присовокуплялась мысль о том, что я оказал немалую услугу четырем очень интересным и хорошо воспитанным иностранцам, которых превратности судьбы отдали во власть людей и которые были обязаны мне благом гораздо более драгоценным, чем сама жизнь, — восстановлением в естественных и приобретенных правах, обретением своего законного положения и священной свободы! Поэтому читатель может судить, с какой внутренней гордостью я выслушивал изъявления признательности моникинов, их торжественные заверения, что все, чем они сообща и порознь владеют, находится в полном моем распоряжении, а сами они — мои покорные слуги. Разумеется, я, всячески преуменьшая вышеупомянутые услуги, поспешил в свою очередь заверить их, что смотрю на всю экспедицию скорее как на увеселительную поездку, а не как на обременительный труд. При этом я напомнил им, что не только получил представление о новой для меня философии, но, благодаря десятичной системе, уже недурно преуспел в изучении их древнего и богатого языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136