К своему большому удивлению, она обнаружила, что ей с Невином интересно.
В песнях бардов мастера двеомера всегда изображались мрачными и молчаливыми. Демонические взгляды и многозначительные знаки сопровождали их магические действия.
Но вот перед ней был Невин - с его искренними голубыми глазами, всегда улыбающийся, одетый как фермер: в простую рубаху и коричневые штаны. И никакой длинной мантии с особыми знаками... Он так много видел в своей жизни, что они заговорили, конечно же, о путешествиях. К концу дня Джилл уже казалось, что он был ее дедушкой, и лишь по воле судьбы они не могли встретиться раньше.
- Скажи мне вот о чем, дитя, - проговорил Невин, - твой отец выглядит вполне порядочным человеком. Ты сама это знаешь, так же как и все вокруг это чувствуют. Тебе известно, из-за чего ему пришлось взять серебряный кинжал?
- Нет. И на твоем месте я никогда не спрашивала бы его об этом. Он взял меня с собой, потому что очень любил мою маму. Она умерла, когда я была еще маленькой и вообще ничего не понимала. Папа просто появился однажды, и мы с ним уехали. Я часто думала об этом. У отца было много денег - выкуп от знатного лорда. И я помню, что он планировал поселиться с нами вместе, купить ферму, перестать бродяжить. Но однажды он приехал, а мама уже умерла к этому времени. Он был как сумасшедший в тот день, когда узнал об этом.
- Да. Так оно и должно было случиться. Бедный парень. Ей-богу, это была злая шутка, которую Судьба сыграла с ним, и с тобой, и с твоей мамой тоже.
Невин говорил с теплотой и искренним сочувствием. Это удивило Джилл. Она сама всегда думала, что такие люди, как серебряный кинжал и его незаконная дочь недостойны внимания человека, изучившего двеомер.
Однако Невин был еще и травником, помогал бедным людям - обычные, казалось бы, человеческие поступки... но все же нет сомнения в том, что он связан с магическими силами. И по какой-то причине, которую Джилл не могла выразить словами, она приходила в ужас, думая об этом.
К концу дня, в трех милях от морского берега, армия встретила багажный обоз с продовольствием - движущуюся вразброд длинную вереницу деревянных телег. Так как в обозе имелось и пиво, у людей в эту ночь была приятная возможность расслабиться. Назавтра Каллин рано разбудил Джилл.
- Тебе надо приготовиться и выезжать, моя дорогая, - сказал он. - Лорд Родри хочет отправить донесение.
- Ладно, отец, но я еще хочу...
Каллин поднял руку, - и Джилл замолчала.
- Счастливого пути, - сказал он. - Я увижусь с тобой, как только будет возможность.
Каллин ушел так стремительно, что она поняла - до отъезда больше не увидит его. И это к лучшему: Джилл ненавидела прощаться с отцом перед сражением, потому что слова, которые они оба произнесут, могут оказаться последними.
Армия медленно двигалась на восток. Все утро Невин и Адерин ехали рядом позади повозок и слуг. Родри предлагал им почетное место в голове колонны, но они решили, что им лучше держаться позади. В тылу в любой момент они могли вывести своих коней из колонны и спешиться, потому что даже такие умелые маги, как они, не могли войти в состояние глубокого транса, сидя верхом на лошади. Что бы там ни пели барды о мастерах двеомера, их возможности все-таки не были безграничными.
- Я очень благодарен тебе за то, что ты поехал с нами, - сказал Адерин. - Правда, здесь немного работы и я мог бы сделать ее один. И все же...
- Ну, достаточно того, что последнее сражение вы проведете без меня. Я вовсе не для того так много лет провел в заботах о Родри, как наседка, высиживающая единственное яйцо, чтобы теперь его убила кучка изменников. Как ты полагаешь, Лослейн постарается сразу атаковать вас?
- Не знаю, что и думать. Вот поэтому я рад, что ты сейчас здесь.
Невин повернулся в седле, чтобы взглянуть на Адерина. Он догадался о том, что Адерин боится предстоящих событий.
- Мы никогда не были противниками в сражении, - продолжал Адерин. - Возможно, он сильнее меня. И еще: я никогда в жизни не пытался убить человека, а он уже ступил на этот путь. И, прах и пепел, я не опасаюсь за свою жизнь. Только за свою работу, ведь она еще не закончена. Я не могу позволить себе тратить время на то, чтобы перерождаться и начинать все сначала. Тебе так же, как и мне, хорошо известно, что если на границе между людьми и эльфами не останется человека, знающего двеомер, между ними начнется открытая война.
- Да, мне это известно. И я намерен сделать все возможное, чтобы убедить твою преемницу в том, что она должна изучать двеомер.
- Такова судьба нашей Джилл?
- Я не уверен, конечно, но все больше убеждаюсь в этом. Во-первых, она сама должна понять, что это - ее путь. И моя задача убедить ее в этом. А что потом? Ну, владыки Света подадут ей знак, когда придет время.
- Совершенно верно. Но до этого еще далеко, а эльфам я нужен сейчас.
- Ну ладно, в худшем случае мне самому придется пойти на запад. В Элдисе справятся и без меня.
- Спасибо. Ты не представляешь себе, насколько легче стало у меня на сердце.
- Вот и прекрасно. Но ты пока не умер, мой друг. Если мы останемся на страже, мы сумеем сохранить твою жизнь - это точно.
Около полудня у одной из телег отвалилось колесо - самое обычное дело. Родри с раздражением объявил, что армия после обеда будет отдыхать, пока не исправят поломку. Люди расположились на берегу одного из узеньких ручейков, которых так много в лугах Элдиса, расседлали коней, предоставив им свободу, и собрались вокруг костров, чтобы пообедать.
Невин и Адерин ели только два раза в день, поэтому использовали это время для более важных дел. Они поручили своих коней слуге и отправились вниз по ручью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148