Здесь буйно цвели красные розы. Бранвен сорвала одну и, держа ее в руке, вспомнила Галриона. «Ты моя единственная настоящая роза», - говорил он.
- Госпожа? Вы огорчены чем-то? - Блайн торопливо догонял девушку. Бранвен знала, что он влюблен в нее. Каждый нежный взгляд, каждая улыбка, которую он дарил ей, были как удар кинжала.
- Как я могу не быть огорчена?
- Вы правы. Но темная полоса в жизни всегда сменяется светлой.
- Увы, я начинаю сомневаться, что меня ждет что-то радостное.
- Ну же, не все так уж плохо...
Блайн застенчиво улыбнулся. Бранвен гадала, зачем она еще пытается сопротивляться. Раньше или позже Геррант все равно отдаст ее замуж за своего боевого друга, независимо от того, хочет она этого или нет.
- Господин очень любезен, - сказала Бранвен. - В последнее время я сама толком не знаю, что говорю.
Блайн сорвал розу и протянул ей. Чтобы не обидеть его, Бранвен приняла цветок.
- Позвольте мне быть откровенным, госпожа, - сказал Блайн. - Вы ведь знаете, что я всем сердцем желаю, чтобы вы вышли за меня, но я понимаю, почему вы так грустите. Вспомните ли вы обо мне через год, когда розы зацветут снова? Это единственное, о чем я прошу.
- Обещаю подумать. Если мы оба будем живы.
Блайн внимательно посмотрел на нее, неожиданно задетый этими словами, даже хотя они были не более чем ритуальной фразой, признанием, что боги сильнее людей. Возникло неловкое молчание, когда каждый размышлял о своем. Обеспокоенный отсутствием сестры, в сад вышел Геррант.
- Хочешь убедиться, что я не обижу твою сестру? - произнес Блайн улыбаясь.
- О, я никогда не сомневался - в твоей порядочности, - ответил Геррант. - Я только хотел убедиться, что с Гвенни все в порядке.
Геррант проводил ее в женский зал. Рода и Исолла еще оставались за столом, и Бранвен предложила ему войти вместе с ней. Пока слуга зажигал свечи, Геррант удобно устроился на подоконнике у открытого окна. Слуга ушел. Они остались одни. С некоторых пор между ними существовала какая-то неловкость. Бранвен торопливо отвернулась и наблюдала за мотыльком, порхающим в опасной близости от пламени свечи. Она осторожно поймала его в ладони и выпустила в распахнутое окно.
- У тебя самое доброе сердце в мире, - сказал Геррант.
- Как можно не пожалеть это глупое создание?!
Он взял обе ее руки в свои.
- Гвенни, неужели ты ненавидишь меня?
- Я никогда не смогу возненавидеть тебя. Никогда.
На мгновение Бранвен показалось, что он вот-вот заплачет.
- Я знаю, что замужество слишком много значит для девушки, - продолжал Геррант, - но я найду для тебя достойного человека. Забудь изгнанника. Блайн делал тебе предложение?
- Да, но прошу тебя... Я не могу сейчас даже думать о замужестве.
- Я обещаю тебе, Гвенни, как глава клана, что никогда не заставлю тебя выйти замуж до тех пор, пока ты не захочешь этого сама.
Бранвен обняла его и заплакала, а он прижимал ее голову к груди и гладил по волосам. Она почувствовала, что он весь дрожит.
- Отвези меня домой, Герро, пожалуйста. Я хочу уехать домой.
- Ну, хорошо. Все будет так, как ты захочешь.
Но стоило им выехать, и Бранвен уже жалела о том, что лишила себя общества Роды и Исоллы. Все, что она видела у себя в доме, напоминало ей о ее отце или о принце, которые оба так внезапно ее покинули. Поднявшись к себе в спальню, она взяла деревянную шкатулку, в которой лежали подарки Галриона: брошки, кольца, серебряный браслет, на котором было выгравировано ее имя. Сразу после свадьбы на нем должно было добавиться имя мужа. Бранвен часто доставала браслет и плакала над ним, лаская надпись кончиками пальцев.
Но затем потекла обычная жизнь с ее буднями и избавила девушку от отчаяния. Бранвен руководила слугами, давала советы управляющему, вела домашнее хозяйство, руководила шитьем и ткачеством и занималась этой работой сама. Все это отвлекало ее от тягостных мыслей, не отпускавших ее поначалу. Со своей служанкой Лудой она проводила долгие вечера за шитьем и починкой одежды, напевая при этом старинные песни и баллады. Вскоре у нее появилась новая причина для беспокойства о Герранте. Она то и дело заставала его плачущим на могиле отца, а вечерами он возвращался домой странно молчаливым. Брат часто устраивался в бывшем отцовском кресле, грустно пил эль и подолгу смотрел на огонь, играющий в камине. Бывало, Бранвен садилась рядом с ним, но он едва ли произносил больше двух слов за вечер.
Однажды, когда Геррант был на охоте, приехал с визитом гвербрет Мэдок в сопровождении отряда из шести человек. Мужчины смотрели на нее с нескрываемой похотью, и она вздрагивала, наткнувшись на двусмысленную ухмылку. Ей случалось и раньше ловить на себе такие взгляды, и каждый раз она старалась поскорее забыть об оскорблении. Но сейчас она возненавидела этих людей.
- Приветствую вас, госпожа, - поклонился Мэдок. - Я приехал отдать дань уважения вашему клану, посетив могилу вашего отца.
Бранвен дала указание слуге позаботиться о людях Мэдока, а сама провела гостя в зал и пригласила к столу, предложив ему эля из своих рук. Она присела за стол напротив него. Мэдок отпил из кубка, произнеся тост за ее здоровье.
- Рад видеть вас, Бранвен, - проговорил Мэдок. - Я давно не был в ваших краях и решил посмотреть, как вы поживаете.
- Справляемся, ваша милость, - ответила Бранвен.
- А ваш брат?
- Он все еще оплакивает смерть нашего отца. И мне остается только надеяться, что постепенно он немного успокоится. - Бранвен видела, что Мэдок не просто отдавал долг вежливости, а на самом деле переживал за их дела. - Геррант стал сам не свой последнее время, и я просто не знаю, как ему помочь.
- Да, я этого ожидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148