ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он с удовольствием, даже с гордостью отмечает, что она хороша собой, но прежде всего он восхищается ее нравственным обликом, да и сама она, как он не раз повторяет в своих стихах и как мы читаем в единственном сохранившемся стихотворении, которое приписывают ей, понимает, что красота преходяща, а добродетели и ум не стареют и составляют истинную красоту человека. У нее твердые представления о чести, она рассудительна, бережлива, обходительна, гостеприимна при скромном достатке, держится с достоинством, прекрасная собеседница, обладает тактом и вкусом. Свифт отмечает, что все достоинства, которыми наделена эта прекрасная женщина, суть качества, скорее присущие мужчинам, в то время как качества, которые Свифт считает обычно присущими женщинам, — кокетство, суесловие, легкомыслие, тщеславие, страсть к нарядам и побрякушкам — ей как раз неведомы. В целом стихи и посмертная характеристика воссоздают образ женщины достойной, сдержанной, благоразумной и одновременно… несколько пресной и едва ли не ханжи.
В самом деле, что можно сказать о тридцатилетней женщине, которая преимущественно водит знакомство с лицами духовного звания, и притом вдвое старше ее, а общество женщин ее мало интересует, и если разговор заходит о семейных происшествиях, городских новостях или политике, то она переводит разговор на другую тему. О чем же она в таком случае предпочитала говорить? Да и так ли это? Ведь «Дневник» как раз свидетельствует об обратном. Судя по «Дневнику», она частенько играет в карты, не прочь побывать в гостях у миссис Уоллс и миссис Стоит, да и сам Свифт то и дело сообщает ей и занятные происшествия, и слухи и даже городские сплетни, он радуется тому, что с его помощью обе дамы стали завзятыми политиками. Одним словом, образ Стеллы, каким он рисуется на основании писем к ней Свифта, куда живее и привлекательней, нежели тот, который дан в характеристике-эпитафии; в последней скорее подчеркнуто представлены все те качества, которые Свифт сам более всего ценил в людях и которые он предпочитал видеть в женщинах. [Любопытные суждения на этот счет содержатся в книге: Dam's H. Stella. A gentlewoman of the Eighteenth century. N. Y., 1942.] Конечно, необходимо учитывать, при каких обстоятельствах и в каком душевном состоянии он писал этот ее нравственный портрет. Но, помимо прочего, по доброй ли воле она была окружена духовными лицами? Ведь это был его круг, и ей, незамужней женщине, коль скоро она не желала себя скомпрометировать и дать повод для пересудов, коль скоро она хотела быть рядом с ним, невольно приходилось проводить свой досуг в их обществе. У нее не было другого выбора. И для того, чтобы импонировать этим почтенным прелатам, ей, возможно, волей-неволей приходилось вести себя с несвойственной обычно такому возрасту сдержанностью, которая постепенно стала привычной. Вот почему и те, кто знал ее, и первые биографы Свифта, подчеркивают, что она вела себя с достоинством, и говорят о ней с неизменным уважением.
Каковы были отношения Свифта и Стеллы? Почти каждая страница «Дневника» свидетельствует об искренней, глубокой привязанности к ней Свифта. Достаточно уже одного того, что он пишет ей (преимущественно ей, хотя адресует письма Дингли и обращается к ним обеим и хотя они пишут ему обе, — но Дингли существует для соблюдения приличий, — а Свифт соблюдает их неукоснительно, — для посторонних глаз, которым, возможно, попадут эти письма) несколько лет подряд каждый день. Он тревожится о ее здоровье, озабочен ее материальными делами (он регулярно выплачивает обеим дамам определенную сумму), входит во все подробности их повседневного быта; он счастлив, когда узнает из их писем, что они здоровы и благополучны, твердит, что может быть счастливым только с ними, что мир и покой только там, где они, и что он добивается для себя места получше единственно с целью обеспечить им безбедное существование. А сколько ласковых словечек, прозвищ и шуток он рассыпает в своих письмах, как он сам становится ребячлив (едва ли кто в Лондоне мог тогда себе представить, что человек, перо которого приводит в трепет самых влиятельных людей страны, способен так забавляться) и каким удивительным языком начинает с ними изъясняться, — словно ребенок, коверкающий слова. Только ли это память о тех днях, когда Стелла была ребенком и когда шутить с ней на таком языке было естественно? А может быть, этот детский лепет помогает Свифту сохранить в их отношениях определенную дистанцию и деликатно внушить ей, что она для него по-прежнему ребенок, о котором надо заботиться, которого надо опекать, хотя она уже прекрасная молодая женщина; он любит ее, любуется и гордится ею, как любуются своим детищем; он и теперь поправляет ее ошибки в правописании, продолжает руководить ее чтением и пр. и пр. Это привязанность и, если угодно, любовь старшего друга и наставника, но не больше, и он отнюдь не случайно роняет фразу: «Ведь МД , да будет вам известно, не принадлежат к женскому полу» (10 ноября 1710 г.); иных отношений он явно не ищет и не представляет себе.
Они никогда не живут под одной крышей; если он уезжал в Англию, они обычно переселялись в целях экономии в его дублинскую квартиру, если же он находился в Ларакоре, они поселялись по соседству, например, в семье священника Раймонда. Согласно ряду свидетельств, Свифт никогда не оставался со Стеллой наедине, их встречи неизменно происходили в присутствии третьих лиц; чаще всего болтливой, суетливой, недалекой и эгоистичной компаньонки Дингли (так в сущности характеризует ее Свифт в адресованных ей стихах). [Биограф сатирика Дин Свифт писал, что общество Дингли, находившейся при Стелле неотлучно и ничего собой не представлявшей ни в каком отношении, делало ее уединенную жизнь еще более тягостной (Swift Deane.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276
В самом деле, что можно сказать о тридцатилетней женщине, которая преимущественно водит знакомство с лицами духовного звания, и притом вдвое старше ее, а общество женщин ее мало интересует, и если разговор заходит о семейных происшествиях, городских новостях или политике, то она переводит разговор на другую тему. О чем же она в таком случае предпочитала говорить? Да и так ли это? Ведь «Дневник» как раз свидетельствует об обратном. Судя по «Дневнику», она частенько играет в карты, не прочь побывать в гостях у миссис Уоллс и миссис Стоит, да и сам Свифт то и дело сообщает ей и занятные происшествия, и слухи и даже городские сплетни, он радуется тому, что с его помощью обе дамы стали завзятыми политиками. Одним словом, образ Стеллы, каким он рисуется на основании писем к ней Свифта, куда живее и привлекательней, нежели тот, который дан в характеристике-эпитафии; в последней скорее подчеркнуто представлены все те качества, которые Свифт сам более всего ценил в людях и которые он предпочитал видеть в женщинах. [Любопытные суждения на этот счет содержатся в книге: Dam's H. Stella. A gentlewoman of the Eighteenth century. N. Y., 1942.] Конечно, необходимо учитывать, при каких обстоятельствах и в каком душевном состоянии он писал этот ее нравственный портрет. Но, помимо прочего, по доброй ли воле она была окружена духовными лицами? Ведь это был его круг, и ей, незамужней женщине, коль скоро она не желала себя скомпрометировать и дать повод для пересудов, коль скоро она хотела быть рядом с ним, невольно приходилось проводить свой досуг в их обществе. У нее не было другого выбора. И для того, чтобы импонировать этим почтенным прелатам, ей, возможно, волей-неволей приходилось вести себя с несвойственной обычно такому возрасту сдержанностью, которая постепенно стала привычной. Вот почему и те, кто знал ее, и первые биографы Свифта, подчеркивают, что она вела себя с достоинством, и говорят о ней с неизменным уважением.
Каковы были отношения Свифта и Стеллы? Почти каждая страница «Дневника» свидетельствует об искренней, глубокой привязанности к ней Свифта. Достаточно уже одного того, что он пишет ей (преимущественно ей, хотя адресует письма Дингли и обращается к ним обеим и хотя они пишут ему обе, — но Дингли существует для соблюдения приличий, — а Свифт соблюдает их неукоснительно, — для посторонних глаз, которым, возможно, попадут эти письма) несколько лет подряд каждый день. Он тревожится о ее здоровье, озабочен ее материальными делами (он регулярно выплачивает обеим дамам определенную сумму), входит во все подробности их повседневного быта; он счастлив, когда узнает из их писем, что они здоровы и благополучны, твердит, что может быть счастливым только с ними, что мир и покой только там, где они, и что он добивается для себя места получше единственно с целью обеспечить им безбедное существование. А сколько ласковых словечек, прозвищ и шуток он рассыпает в своих письмах, как он сам становится ребячлив (едва ли кто в Лондоне мог тогда себе представить, что человек, перо которого приводит в трепет самых влиятельных людей страны, способен так забавляться) и каким удивительным языком начинает с ними изъясняться, — словно ребенок, коверкающий слова. Только ли это память о тех днях, когда Стелла была ребенком и когда шутить с ней на таком языке было естественно? А может быть, этот детский лепет помогает Свифту сохранить в их отношениях определенную дистанцию и деликатно внушить ей, что она для него по-прежнему ребенок, о котором надо заботиться, которого надо опекать, хотя она уже прекрасная молодая женщина; он любит ее, любуется и гордится ею, как любуются своим детищем; он и теперь поправляет ее ошибки в правописании, продолжает руководить ее чтением и пр. и пр. Это привязанность и, если угодно, любовь старшего друга и наставника, но не больше, и он отнюдь не случайно роняет фразу: «Ведь МД , да будет вам известно, не принадлежат к женскому полу» (10 ноября 1710 г.); иных отношений он явно не ищет и не представляет себе.
Они никогда не живут под одной крышей; если он уезжал в Англию, они обычно переселялись в целях экономии в его дублинскую квартиру, если же он находился в Ларакоре, они поселялись по соседству, например, в семье священника Раймонда. Согласно ряду свидетельств, Свифт никогда не оставался со Стеллой наедине, их встречи неизменно происходили в присутствии третьих лиц; чаще всего болтливой, суетливой, недалекой и эгоистичной компаньонки Дингли (так в сущности характеризует ее Свифт в адресованных ей стихах). [Биограф сатирика Дин Свифт писал, что общество Дингли, находившейся при Стелле неотлучно и ничего собой не представлявшей ни в каком отношении, делало ее уединенную жизнь еще более тягостной (Swift Deane.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276