) Итак, вы едете до второго перекрестка, сворачиваете, далее проезжаете двести пятьдесят метров, еще раз крутите налево... Одну минуту, простите... Габи, а сколько метров надо проехать после второго поворота?
- Не более ста пятидесяти, - ответила с кухни невидимая мне Габи.
- Так вот, проедете сто пятьдесят метров; на углу увидите лавку герра Шнитце, скобяные изделия, поделки из бронзы, маски из гуми; затем останавливаетесь у светофора, не вздумайте выезжать на красный, полагая, что в деревне нет полиции, - а на самом деле они подлавливают нарушителей, как охотники коз... Затем проезжаете еще четыре светофора и лишь потом поворачиваете налево...
- Там тоже объезд, - сказала с кухни Габи. - Надо ехать по указателям, их всего четыре.
- Понятно, да? - спросил хозяин. - Ориентируясь на указатели, вы выедете к кирхе, а это уже Штелле. Кого вы там ищете?
- Господина Георга Штайна...
- Хм... Слышишь, Габи?
- Слышу, - сухо ответили с кухни.
- Это тот самый Штайн, который вывозит за границу наши ценности? - спросил хозяин. - Простите, а вы - подданный нашей республики?
- Нет.
- Газетчик?
- Да.
- Ага... Ну что ж, у нас свобода печати... От кирхи вы повернете направо, мимо большого сарая, и улица налево будет той, которую вы ищете.
"Мело, мело по всей земле, во все пределы..."
Лучше, чем у Пастернака, не скажешь. Только у него еще горела свеча, и было двое, рядом, вместе, близко, было "скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья", а у меня был руль в руках, свет фар, одиночество, и тихая снежная лавина, опускавшаяся с неба, как в плохом кино конца тридцатых годов, и враз изменившееся лицо гостеприимного хозяина, услыхавшего о Штайне, а ведь поначалу он так заботливо объяснял мне дорогу...
(Первые недели я мучился с этим "первым светофором, вторым, пятым светофором", я ж привык к исчерпывающему взмаху руки: "Езжай прямо, не ошибешься!" Как-то в Краснодарском крае, помню, ночью, остановил на дороге двух парней - никаких указателей, понятно, не было и в помине. Спросил, как проехать на Гривенскую. Парни удивились: "Да кто же не знает, как проехать в тую станицу?! Мимо дома Карпухи, которая пироги печет и самогоном угощает, у ней кровель новый, потом через реку и напрямую!" Нельзя терпеть, когда попусту жгут десятки тонн бензина в поисках села, городка, улицы! Ни одного указателя вы у нас не увидите, свернув с главной трассы! Ни одного!)
...В Машене, маленьком ганзейском городке, я остановился на ночлег в уютном отеле, - светофоры, мои ориентиры для поворотов, не работали, все занесло снегом; на улицах не было ни души; машины, словно замерзшие звери, приткнулись вдоль тротуаров; ни тебе грохочущих расчищающих путь тракторов, ни скребков дворников - огромная, шуршащая тишина... Поздно ночью прогрохотали два танка - видимо, власти подключают к борьбе с заносами бундесвер, иначе трагедия - дороги парализует, а здесь, в ФРГ, не рельсы решают проблему снабжения магазинов и ритм работы предприятий, но именно безукоризненные дороги.
...Утром я проснулся затемно еще, подошел к окну и обомлел - все исчезло в торжественном, медленном, нереальном снегопаде; улица - по слабым огням фонарей - лишь просчитывала желтым пунктиром во мгле, которая, однако, делалась все более и более серой, низкой, давящей, и в этой хляби можно было уж разглядеть огромные снежные бугры - машины засыпало за ночь так, что их можно было принять за горки для дошколят.
(Я так и подумал тогда - "дошколят", и стало вдруг мне горько оттого, что никто и никогда не сможет здесь точно перевести слово "дошколенок", со всей заложенной в нем нежностью - как личностной, так и государственной. Чем больше люди пытаются упростить язык - в целях ли экономии времени, быстрейшего ли обмена идеями в век НТР, - тем язык делается сложнее и с т р а ш н е е, сказал бы я. Например, англичане сконструировали некий "бэйсик инглиш", то есть язык, состоящий всего из 800-1000 слов, зная которые можно свободно разговаривать и читать газеты и журналы. Но на этом новом "базисном" нельзя сказать: "курица высидела яйцо"; для того чтобы передать эту простейшую информацию на "базисном" языке, фраза должна быть построена следующим образом: "Домашняя птица женского рода обязана потратить определенное время для того, чтобы на свет появился птенец".)
2
...Я позвонил к Штайну из Машена, он еще раз просчитал количество светофоров и расстояние от одного до другого, подтвердив таким образом правильность ориентиров, данных мне накануне незримой Габи и ее мужем, сказал, что ждет меня и готов к разговору - самому подробному.
Десять километров до Георга Штайна я одолевал чуть ли не час. Все радиостанции ФРГ полны сенсационными сообщениями об авариях на дорогах, заносах, трагедиях в горах - такого снегопада не было чуть ли не полвека... Под аккомпанемент этой хорошо поданной радиотревоги я добрался до Штайна. Типичная двухэтажная крестьянская постройка, яблоневый сад в снегу, большой, красного кирпича сарай, и сам хозяин на пороге: в гольфах и толстых носках, на ногах - тяжелые бутсы; лицо изранено, улыбка - открыта и неожиданна, рукопожатие крепкое, дружеское...
Фрау Штайн зовут Элизабет, она басиста и громкоголоса, сразу же пригласила к кофе.
- Хорошо, что вы приехали в такой снегопад, полиции не с руки ехать за вами следом, - улыбнулась она, и эта веселая открытость сделала знакомство с семьей легким и надежным: самые счастливые люди на земле - люди без комплексов; они живут уверенно и надежно в самой, казалось бы, трудной ситуации.
- Итак, начнем с того, что мне уже удалось сделать, - продолжил Штайн. Как и во всяком поиске, элемент случайности невероятно высок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153