ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Его интересует, когда ты в последний раз видел Янтарную комнату у фрау Эрбиг? Полгода назад?
Я протянул руку к трубке.
Шрайдер кивнул, выслушал, что говорил ему господин Кольбе, потом перебил его:
- Фред, я передаю трубку русскому коллеге.
- Добрый день.
- Здравствуйте.
- Как бы и мне глянуть на эту комнату?
- Я думаю, это можно устроить. Поезжайте в Тессин, это на границе с Италией. Там найдете моего приятеля, запишите его телефон, зовут его Бруно, он вам поможет.
В трубке щелкнуло, разговор окончен.
Шрайдер достал бутылки из холодильника, разлил по стаканам, поднял свой:
- Считаем бизнес начатым, господа? Мне очень нужны эти сто тысяч марок, да и мерзавка пусть вернет награбленное законным владельцам.
- Это не твое дело, - заметил Мишель. - Это дело господина Семенова. Твое дело - деньги; межгосударственные отношения тебя не должны волновать. Не правда ли? - обратился он ко мне.
- Я против диктата, каждый поступает так, как ему подсказывает совесть.
- Все верно, - повторил Мишель. - Только я за то, чтобы еще раз уточнить: Янтарная комната - ваша, деньги - наши. Более того, я согласен с дедом, вы, в случае успеха, тоже должны получить свою часть, почему бы и нет, молодец, дед, я уважаю в тебе сердце - орган, приложимый более к понятиям девятнадцатого века, чем двадцатого...
Швейцария - совершенно особенная страна. Если ты пересекаешь границу в Базеле (половина города немецкая - половина швейцарская), то вполне можно не останавливаться, - проехал, держа руку во внутреннем кармане пиджака, мимо пограничников, улыбнулся таможенникам, остановился возле табачной лавки, обменял марки на франки - и все, топай себе дальше. Впрочем, должен сделать оговорку: наша пословица "по одежке встречают" сугубо приложима к процедуре переезда тамошних безвизовых границ. Если ты в дорогом пиджаке и галстуке, гладко выбрит, автомобиль твой дороги тщательно вымыт, тогда полиция махнет рукою, "мол, проезжай". Да таможня рассеянно пропустит, не потребовав декларировать виски, оружие, водку, табак или часы. Но стоит тебе ехать в джинсах, и рубашке без галстука, да если еще побриться не успел, - пенять приходится на себя: процедура проверки будет обычной, въедливой, с соблюдением всех формальностей.
Дорога из Базеля идет по немецкой Швейцарии; постепенно язык начинает меняться, делается еще более жестким, чем в Баварии. Центр немецкой Швейцарии - Цюрих, хотя жителей Берна это несколько обижает, несмотря на то что этот тихий городок - столица конфедерации. Центром французской Швейцарии считается Женева; хотя я бы таким центром считал Лозанну или Монтре; и конечно же Локарно - центр Швейцарии итальянской.
Боже, как же разнятся эти регионы! Порою трудно представить, что миниатюрные Германия, Франция и Италия составляют единое целое, и не мешает этому ни тараторящая стремительность итальянского языка, ни воркующая галантность французского, ни увесистость и определенность немецкого. Разные культуры живут бок о бок, их адепты не хватают друг друга за грудки в выяснении отношении: "кто кого главней и талантливее", все служит общему конфедерации. Занятна деталь: Локарно - это Италия, доведенная до абсолюта, с громадными простынями, развешанными между домами, с архитектурой, уносящей тебя в Неаполь, с полицейскими, дирижирующими автодвижением, словно Артуро Тосканини; дорога из Базеля на Цюрих - это деревянные домики с красной геранью и тяжелыми соломенными крышами - типичная Германия начала века, точно по Пастернаку: "Прекрасный, как в детстве, немецкий мотив"; аккуратность во всем невероятнейшая, ни соринки на дороге; и наконец, Монтре или Лозанна, расшабашно грассирующая, но при этом молча и стремительно все подсчитывающая; белые особнячки в стиле рококо, типичная провинциальная Франция; все обращено вовнутрь: штукатурка может сыпаться, но внутри обязана быть мебель времен Людовика и обед из семи блюд с красным и белым вином.
Совершенно меня потрясла зримая разность, когда я миновал перевал Сен-Готард и из немецкой Швейцарии спустился в Бризону, в Швейцарию итальянскую. Всего двадцать километров горной дороги, но ты оказываешься в совершенно другом мире. Вообще категория г р а н и ц ы чем дальше, тем более занимает меня. Действительно, как объяснить обшарпанность фасадов Люксембурга и вылизанную аккуратность соседствующего западногерманского городка? Чем объяснить видимую разницу между немецким селением в районе Венло и соседствующим голландским городком - совершенно иная архитектура; красный кирпич, и н с т и т у т лестниц, столь же подчеркиваемый, как и у нас в Грузии, где главная достопримечательность фасада - особенно в Абхазии лестница, а еще лучше - две! Что это за незримая линия, разделяющая культуру, язык, обычаи?
...Словом, я переехал границу в Базеле и нажал на акселератор, чтобы дотемна успеть проскочить Сен-Готард. Однако за Цюрихом, когда дорога начала ввинчиваться в горы, миновала Альтдорф с его музеем, где хранится махонькая деревянная кроватка генералиссимуса Суворова, повалил весенний снег, быстро таявший, превращавшийся в жирную, скользкую кашу. Загорелись слова на табло, укрепленном вдоль дороги: "Перевал закрыт!" Я поехал на железнодорожную станцию, где формируются автоэшелоны, которые тепловоз протаскивает через длиннющий сен-готардский тоннель; мою машину загнали на платформу, велели поставить на тормоз и включить вторую скорость; я закрыл окна, эшелон двинулся, и шел он сквозь Сен-Готард, и было это до того поразительно, что словом передать нельзя, и вставали за этим русские чудо-богатыри, и противостояние европейских гигантов, и живопись Сурикова, и маленькая кроватка в музее, которую я смотрел в первый свой приезд сюда, когда зашел к мадам возле памятника суворовским богатырям в селение Сен-Готард, около Чертового моста, и мадам показала мне ружья и сабли русских воинов, продала открытки с видами, посетовала на леность молодых "швицов", которые всю мужскую работу отдали "югославам, испанцам, туркам, а сами не смогут скоро не то что дверь починить, но и ребенка сделать", и предложила выпить глоток хорошего вина в память моих соотечественников, павших здесь, на этой земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Я протянул руку к трубке.
Шрайдер кивнул, выслушал, что говорил ему господин Кольбе, потом перебил его:
- Фред, я передаю трубку русскому коллеге.
- Добрый день.
- Здравствуйте.
- Как бы и мне глянуть на эту комнату?
- Я думаю, это можно устроить. Поезжайте в Тессин, это на границе с Италией. Там найдете моего приятеля, запишите его телефон, зовут его Бруно, он вам поможет.
В трубке щелкнуло, разговор окончен.
Шрайдер достал бутылки из холодильника, разлил по стаканам, поднял свой:
- Считаем бизнес начатым, господа? Мне очень нужны эти сто тысяч марок, да и мерзавка пусть вернет награбленное законным владельцам.
- Это не твое дело, - заметил Мишель. - Это дело господина Семенова. Твое дело - деньги; межгосударственные отношения тебя не должны волновать. Не правда ли? - обратился он ко мне.
- Я против диктата, каждый поступает так, как ему подсказывает совесть.
- Все верно, - повторил Мишель. - Только я за то, чтобы еще раз уточнить: Янтарная комната - ваша, деньги - наши. Более того, я согласен с дедом, вы, в случае успеха, тоже должны получить свою часть, почему бы и нет, молодец, дед, я уважаю в тебе сердце - орган, приложимый более к понятиям девятнадцатого века, чем двадцатого...
Швейцария - совершенно особенная страна. Если ты пересекаешь границу в Базеле (половина города немецкая - половина швейцарская), то вполне можно не останавливаться, - проехал, держа руку во внутреннем кармане пиджака, мимо пограничников, улыбнулся таможенникам, остановился возле табачной лавки, обменял марки на франки - и все, топай себе дальше. Впрочем, должен сделать оговорку: наша пословица "по одежке встречают" сугубо приложима к процедуре переезда тамошних безвизовых границ. Если ты в дорогом пиджаке и галстуке, гладко выбрит, автомобиль твой дороги тщательно вымыт, тогда полиция махнет рукою, "мол, проезжай". Да таможня рассеянно пропустит, не потребовав декларировать виски, оружие, водку, табак или часы. Но стоит тебе ехать в джинсах, и рубашке без галстука, да если еще побриться не успел, - пенять приходится на себя: процедура проверки будет обычной, въедливой, с соблюдением всех формальностей.
Дорога из Базеля идет по немецкой Швейцарии; постепенно язык начинает меняться, делается еще более жестким, чем в Баварии. Центр немецкой Швейцарии - Цюрих, хотя жителей Берна это несколько обижает, несмотря на то что этот тихий городок - столица конфедерации. Центром французской Швейцарии считается Женева; хотя я бы таким центром считал Лозанну или Монтре; и конечно же Локарно - центр Швейцарии итальянской.
Боже, как же разнятся эти регионы! Порою трудно представить, что миниатюрные Германия, Франция и Италия составляют единое целое, и не мешает этому ни тараторящая стремительность итальянского языка, ни воркующая галантность французского, ни увесистость и определенность немецкого. Разные культуры живут бок о бок, их адепты не хватают друг друга за грудки в выяснении отношении: "кто кого главней и талантливее", все служит общему конфедерации. Занятна деталь: Локарно - это Италия, доведенная до абсолюта, с громадными простынями, развешанными между домами, с архитектурой, уносящей тебя в Неаполь, с полицейскими, дирижирующими автодвижением, словно Артуро Тосканини; дорога из Базеля на Цюрих - это деревянные домики с красной геранью и тяжелыми соломенными крышами - типичная Германия начала века, точно по Пастернаку: "Прекрасный, как в детстве, немецкий мотив"; аккуратность во всем невероятнейшая, ни соринки на дороге; и наконец, Монтре или Лозанна, расшабашно грассирующая, но при этом молча и стремительно все подсчитывающая; белые особнячки в стиле рококо, типичная провинциальная Франция; все обращено вовнутрь: штукатурка может сыпаться, но внутри обязана быть мебель времен Людовика и обед из семи блюд с красным и белым вином.
Совершенно меня потрясла зримая разность, когда я миновал перевал Сен-Готард и из немецкой Швейцарии спустился в Бризону, в Швейцарию итальянскую. Всего двадцать километров горной дороги, но ты оказываешься в совершенно другом мире. Вообще категория г р а н и ц ы чем дальше, тем более занимает меня. Действительно, как объяснить обшарпанность фасадов Люксембурга и вылизанную аккуратность соседствующего западногерманского городка? Чем объяснить видимую разницу между немецким селением в районе Венло и соседствующим голландским городком - совершенно иная архитектура; красный кирпич, и н с т и т у т лестниц, столь же подчеркиваемый, как и у нас в Грузии, где главная достопримечательность фасада - особенно в Абхазии лестница, а еще лучше - две! Что это за незримая линия, разделяющая культуру, язык, обычаи?
...Словом, я переехал границу в Базеле и нажал на акселератор, чтобы дотемна успеть проскочить Сен-Готард. Однако за Цюрихом, когда дорога начала ввинчиваться в горы, миновала Альтдорф с его музеем, где хранится махонькая деревянная кроватка генералиссимуса Суворова, повалил весенний снег, быстро таявший, превращавшийся в жирную, скользкую кашу. Загорелись слова на табло, укрепленном вдоль дороги: "Перевал закрыт!" Я поехал на железнодорожную станцию, где формируются автоэшелоны, которые тепловоз протаскивает через длиннющий сен-готардский тоннель; мою машину загнали на платформу, велели поставить на тормоз и включить вторую скорость; я закрыл окна, эшелон двинулся, и шел он сквозь Сен-Готард, и было это до того поразительно, что словом передать нельзя, и вставали за этим русские чудо-богатыри, и противостояние европейских гигантов, и живопись Сурикова, и маленькая кроватка в музее, которую я смотрел в первый свой приезд сюда, когда зашел к мадам возле памятника суворовским богатырям в селение Сен-Готард, около Чертового моста, и мадам показала мне ружья и сабли русских воинов, продала открытки с видами, посетовала на леность молодых "швицов", которые всю мужскую работу отдали "югославам, испанцам, туркам, а сами не смогут скоро не то что дверь починить, но и ребенка сделать", и предложила выпить глоток хорошего вина в память моих соотечественников, павших здесь, на этой земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153